Под тенью твоих чувств - Нетта Хайд

– Это шутка. Проверял твои слуховые возможности, – произношу я, не отрывая взгляда от идеально уложенного, безупречного хвоста, где ни одна волосинка не выбивается из строя. – Развлекайся, Скарлетт Скай.

Отсалютовав двумя пальцами у виска, я направляюсь на выход из места, которое даже кабинетом нельзя назвать. Это больше похоже на миниатюрный шкаф для ненужного хлама. Именно там ее место. Заполненное всем и ничем одновременно.

Спускаюсь на первый этаж. Без спешки, почти с наслаждением направляюсь в студийную комнату. Здесь только я и никакого поддельного восхищения, только музыка, обещающая успокоение.

Сажусь на кожаный диван, знакомо проминающийся подо мной. Надеваю наушники на голову, приглушая внешний мир, и беру в руки гитару, заранее подключив ее к усилителю.

Играю. Прикрываю глаза. Чувствую. Дышу. Расслабляюсь.

Осознаю, насколько приятно будет иметь под рукой такого человека, как Скарлетт Скай. Иметь возможность жить, при этом получать наслаждения от каждого дня, каждой ее эмоции.

И только от нее зависит: делать все, что я говорю, или противостоять, получая за это наказание в виде лишения того, что ей так чертовски необходимо, – денег.

Глава 2

СКАЙ ЛЕТТИ

Чувствую, что эти три месяца будут чертовски невыносимыми…

Увидеть член Теодора Каттанео в свой первый рабочий день – что может быть прекраснее этого? Наверное, ничего…

Ладно, почти увидеть… Если бы я не застряла в очереди за холодной водой утром и пришла на пять минут раньше, вероятность застать своего бывшего, которому отсасывала длинноволосая блондинка за какие-то невъебенные привилегии, – приравнялась бы к ста процентам.

Серьезно? Взять меня на работу, выделить для меня кабинет, где в последствии он будет приходить и трахать других? Это, должно быть, нормально? Я просто немного не понимаю всех этих «приколов», которые присущи богатым людям. До сих пор не понимаю.

За восемь лет ничего не изменилось. Почти ничего… Только мое желание свободы сменилось на желание просто жить.

Парадоксально, как со временем меняются ценности, когда вселенная зверски издевается надо мной, подкидывая совершенно не те желания, которыми я грезила.

Увидев в тот вечер Тео, я на самом деле подумала, что это какая-то шутка, очередной сон с его участием, в конце концов. Но какое же разочарование я испытала, когда узнала, что это не случайность, а спланированный за моей спиной сценарий, где Айзек принял решение «помочь» мне.

Помог…

После того, как я «красиво» ушла с очередной работы, я понимала, что меня могут ждать неприятности. Но терпеть к себе странное отношение со стороны работодателей и клиентов, с которыми я вынуждена была контактировать, – плохой вариант. Особенно, если брать во внимание мой отвратительный характер, который из-за моего недуга лишь прогрессировал в суко-отвратительный.

Постоянные нервные срывы, стресс, переживания, желание вырвать кадык тому, кто посмотрит на меня с жалостью, – все это имеет ярчайшие последствия, выплескивая наружу негативную реактивность. Это стало причиной того, что даже в ситуациях, когда можно решить проблему лояльно, я лишь усугубляю все.

С Тео вышла оплошность только по той причине, что я не ожидала этой встречи. Я была настолько поражена увиденным, что не могла даже нормально связывать слова в предложения.

А что я должна была сделать? Подойти, обнять и спросить, как у него дела? Нет, ничего из этого. Я могла только терпеть и не позволять ни единой эмоции проскользнуть на лицо, сдавливая их глубоко под слоем льда, которым обросло мое сердце.

Больно ли мне было видеть его… видеть его с другими? Наравне с болью, которую я испытывала восемь лет назад и в тот длительный промежуток времени, который ушел на мое частичное восстановление.

Действительно, о какой боли может сейчас идти речь, если этот парень всего лишь твоя первая любовь, которой ты солгала и сбежала?

Ни о какой…

Я могла бы быть разочарована тем, каким он стал, но вместо этого есть кое-что другое, что мне с трудом удается подавлять – мучительное чувство вины за то, что именно я стала главным антигероем в его жизни и довела его до такого состояния.

Возможно, если бы я не появилась на его пути и не сделала того, что сделала, сейчас он мог бы быть отцом двух кудрявых мальчиков, иметь жену-супермодель с божественными формами, по которым и не скажешь, что она мать, и занимать высокую должность в какой-нибудь юридической фирме или даже открыть свою собственную. Все это, может быть, сделало бы его счастливым.

Но увы…

Он стал конченным мудаком, и, что самое ужасное, своими действиями только подтвердил мнение окружающих о нем.

Конечно, я не исключаю вариант, что ему, возможно, льстит образ парня, который готов трахнуть все одушевленное в этом мире. Но меня это не должно волновать. Дольше положенного времени я не буду жариться в этом, как он выразился, персональном котле.

Битый час я просто сижу в кожаном кресле и выполняю насильственные действия над шариковой ручкой, беспрерывно нажимая на кнопку, выпускающую стержень. Взгляд перемещается на часы, стрелка которых медленно преодолевает временные отметки. Еще два часа…

…которые я потрачу на рассуждения о том, лежит ли на самом деле его кольцо среди этого мусора или нет.

Решив покинуть свою рабочую камеру, чтобы найти поблизости место, где смогу поесть, или хотя бы немного размять затекшие ноги, я поднимаюсь и иду к выходу. Но стоит мне спуститься на первый этаж и обратиться к одному из работников, как моих ушей касается хриплый голос Теодора:

– Скарлетт, далеко собралась?

– Мое имя Скай3, – напоминаю я и, обернувшись к нему, вскидываю подбородок.

– Пока ты работаешь на меня, твое имя будет таким, каким я захочу, – цедит он, ударяя меня в грудь пренебрежительным тоном. – Скарлетт, детка, лживо-талантливая любительница кармана побольше, – перечисляет он, наклоняясь к моему лицу и внимательно скользя по нему взглядом, после чего останавливается на глазах и повторяет: – как я захочу.

Тео выпрямляется, складывает руки на груди и нарочито медленно растягивает губы в своей характерной ухмылке, пока я упорно сдерживаю слова, которые так и норовят вырваться наружу, чтобы поставить его на место и уничтожить его желание относиться ко мне как к дерьму.

– Или тебя что-то не устраивает?

– Что вы, мистер Каттанео, – уголок моей губы дрожит, зубы нервно тревожат скулу, – конечно, меня все устраивает, – выплевываю, не сглатывая. – Если говорить о