Измена. Ты станешь второй женой - Эльза Манарова

— Ярослава. — Произносит он моё имя так, словно пробует на вкус. — Завтра после экзамена какие планы?

— Не знаю. — С ним я чувствую, как смущаюсь, потому что боюсь произвести не то впечатление.

— Тогда увидимся. Отметит твою успешную сдачу. Знаю одно место с потрясающим видом на город.

Соглашаюсь, хотя экзамен ещё не сдан.

На следующий вечер он забирает меня на серебристом Мерседесе. Везёт в ресторан на крыше отеля «Villa Magna», там потрясающая панорама Мадрида, весь город как на ладони. Я в простом чёрном платье из Манго чувствую себя не в своей тарелке, но Дамир смотрит на меня так, словно я принцесса.

За ужином рассказывает о своей семье, которая уже пять поколений занимается бизнесом. Говорит осторожно, но я понимаю, что деньги там водятся очень большие.

— У тебя кто-то есть? — Спрашиваю под конец вечера, и это тот вопрос, который мне так хотелось услышать.

— Нет, я студентка, сейчас мне не до романтики. — Говорю искренне, но понимаю, что от романтики с Дамиром не отказалась бы. Он тот мужчина, который стоит многого.

Он молчит долго, крутит в пальцах бокал вина.

— Ярослава, я никогда не верил в любовь с первого взгляда. Считал это глупостью из романов. Но с тобой всё по-другому. Знаю тебя всего день, но не могу думать ни о чём, кроме тебя.

Но в тот вечер он только провожает до квартиры, целует руку на прощание — по-старинному, галантно. И меня его поведение ещё больше очаровывает.

Следующий месяц месяца пролетают как сон. Он появляется каждый день, то с цветами, то с билетами в театр, то просто чтобы проводить до университета. Дарит книги, которые любит сам — Борхеса и Памука, чему я очень удивлена. Возможно, потому что он живёт между традициями и современностью, человек Востока и Запада. Мы гуляем по Ретиро, пьём горячий шоколад в «Сан-Хинесе», говорим обо всём на свете.

Он знает три языка, может часами рассказывать о средневековой архитектуре. Одновременно современный и старомодный — оплачивает счета в ресторанах, не позволяет мне нести тяжёлые сумки, но при этом серьёзно обсуждает мои планы на карьеру.

Он постоянно говорит, что я умна и не такая, как остальные.

И я влюбляюсь. Безумно, страстно, без оглядки. Он старше, опытнее, совсем из другого мира. Но когда смотрит на меня, я чувствую себя единственной женщиной на земле.

Через два месяца он приводит меня в то же кафе, где мы познакомились. Заказывает турецкий кофе, как в первый день нашей встречи.

— Ярослава. — Говорит вдруг серьёзно. — Выходи за меня замуж.

Чуть не роняю чашку, получить предложение так быстро, точно не ожидала от него услышать.

— Что?

— Выходи за меня замуж. Прямо сейчас.

— Дамир, ты... серьёзно?

— Серьёзнее не бывает. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Не хочу откладывать. У меня есть все документы, знаю нужных людей. Через два часа мы можем быть мужем и женой.

— Но это так быстро... А твоя семья? Как же родители? Разве ты не должен меня с ними познакомить?

Он берёт мои руки в свои.

— Семьи потом, всё потом. Сначала мы. Я не хочу ждать, не хочу терять время на формальности. Хочу знать, что ты моя.

— Дамир...

— Никаких «но». Я знаю, это безумие. Но иногда нужно быть безумным ради любви. Ты согласна на безумие со мной?

И я согласилась. Потому что была влюблена до потери пульса. Потому что видела, что он не может жить без меня ни минуты. Потому что это было так романтично: тайная свадьба, только мы двое. Даже моих родителей не было в мэрии, и никто не знал об этом.

— Моя жена. — Говорил он, надевая мне кольцо на палец, целуя меня. — Моя единственная жена.

Я думала, это сказка. Думала, что навсегда.

— Ярослав, ты меня слышишь? — Голос Рафаэля возвращает меня в реальность.

— Что? Да, слышу.

— Я спрашиваю, он всегда был таким контролирующим?

Думаю. Дамир действительно всегда хотел знать, где я, с кем, что делаю. Но тогда мне казалось — это любовь, забота.

— Не знаю, может быть. Я не замечала.

— Слушай, у меня есть диван. Если нужно будет где-то переночевать...

Рафаэль предлагает помощь, но я не могу пока её принять.

— Спасибо. Но пока рано.

— Почему рано?

— Говорю, что всё сложно.

— Только не давай этому козлу себя сломать.

Возвращаемся в офис, и я чувствую себя чуть лучше. Ненамного, но чуть-чуть. У меня есть работа, есть друзья, есть своя жизнь.

Дамир может думать, что контролирует меня. Но он ошибается.

Беру телефон, который всё это время лежал на столе и читаю сообщение от мужа.

— Я соскучился, очень. Вечером поговорим.

Нечего не отвечаю.

Пусть скучает дальше.

Я не дам ему себя сломать.

Глава 6

Рабочий день закончился час назад, но я всё ещё сижу за своим столом, уставившись в пустой экран компьютера.

Офис почти опустел, только уборщица ходит из кабинета в кабинет.

Телефон на столе вибрирует. Снова и снова.

Дамир не унимается. Звонит через каждые полчаса и пишет смс каждые десть минут.

Я даже не смотрю на экран, просто переворачиваю телефон и кладу в сумку. Но муж настойчив и не унимается.

— Ярослава, ты ещё здесь? — Давид просовывает голову в дверь. — Уже восьмой час.

— Знаю.

— Не хочешь домой?

Домой. Какое странное слово. Дом — это где тебя ждут. Где тебе рады. Сейчас мой дом стал чужим, превратился в ненавистное место.

— Задержусь ещё.

Давид смотрит на меня с пониманием, но не настаивает. Когда он уходит, я наконец встаю.

Колени подкашиваются, но успеваю ухватиться за край стола.

Мне нужно поесть, сегодня выпила только чашку кофе.

Какого-то конкретного плана у меня нет. За весь день ничего не придумала.

Выхожу на улицу — вечер тёплый, город оживает ночной жизнью. Пары гуляют, держась за руки. Мы тоже так гуляли. Он обнимал меня за талию, прижимал к себе, целовал в висок и шептал, что я его.

Иду без цели, наугад. Телефон в сумке вибрирует без остановки. Достаю, смотрю на экран, тридцать два пропущенных. Тридцать два раза он пытался до меня достучаться.

Отключаю звук полностью.

Через двадцать минут оказываюсь возле небольшого кафе. Захожу, заказываю мятный чай. Сажусь в дальний угол, лицом к стене.

Чай обжигает губы и мне становится больно. Но это хорошая боль, она прекрасно отвлекает от той, что внутри.

Час проходит. Потом ещё один. Кафе постепенно пустеет, но