(не) Пара Его Величества. Связанные судьбой - Марина Ружанская

— Кажется… здесь.

— В улье? — нахмурился Марк, но все же пошел следом. — Серьезно?

— Но если подумать… — я подхватила мысль. — Это гениально. Бешеная энергия жизни, гудение, движение… Это идеальная маскировка. Она может заглушить даже самый сильный фон смерти.

Мы подошли к ульям, на которые указала Сильвия. Годраш, без лишних церемоний, грубо сдернул крышку с первого. Внутри оказались липкие соты и мертвые пчелы. Со вторым было то же самое.

Сильвия тоже явно стала сомневаться в себе.

— Вот этот, — тихо сказала она, указывая на третий, ничем не примечательный улей в конце ряда.

Внутри, среди пустых ячеек и мертвых насекомых, лежала… маска. Небольшая, на пол-лица, стилизованная под голову быка. Грубая, древняя по виду, с короткими, мощными рогами и пустыми глазницами.

От нее действительно фонило. Не просто смертью, а чем-то древним, холодным и безжалостным. Энергия исходила волнами, заставляя кожу покрываться мурашками. Даже Годраш перестал ковырять в зубах.

— Бык? — фыркнул Марк, «подвесив» артефакт в воздухе и рассматривая маску с безопасного расстояния. — Серьезно? Странный выбор для некроманта.

— Может, это отсылка к «жертвам», — предположила я, вспоминая ритуалы древности, где бык был частым жертвенным животным.

— А может, как раз наоборот.

— Лабиринт Минотавра? — вспомнил Марк и пробормотал, раздумывая. — Для чего она вообще?..

Он сосредоточился, его глаза загорелись магическим светом. Он скользил по поверхности маски, проникал внутрь… Через минуту Марк отшатнулся и поморщился.

— Ничего. Она явно не активна, трогать можно. Но для чего предназначена не могу сказать… Забираем. Разбираться будем позже.

Он осторожно завернул маску в плотную холстину из своего походного мешка.

Мы уже собирались уйти, как из-за развалин дома появился Патрик. Глава оборотней Клонтибрета, он же золотой Полоз, выглядел спокойным и строгим.

— Снова на пепелище? — спросил он. — Надеюсь, нашли то, что искали. И снова благодарю вас. Деревня вздохнула свободно. Эмми и Шон… они обязаны вам жизнью и будущим своих детей.

— Мы просто делали то, что должны, — ответил Марк, но в его голосе не было привычного цинизма. — Спасибо и вам. За помощь и за… плату. Хотя мы и отказались сначала, — он кивнул в сторону Сильвии, которая смущенно потупилась, вспоминая свое трансовое «желание».

Патрик усмехнулся, и в его улыбке было что-то змеиное, мудрое.

— От желания я не отказываюсь. Если оно будет в силах старого змея и не повредит клану. А деньги… считайте бонусом. За качественно выполненную работу. — Его взгляд скользнул по свертку в руках Марка. — Нашли что-то?

Марк развернул холстину, показав золотую маску быка. Патрик нахмурился. Он не стал прикасаться, лишь внимательно осмотрел ее.

— Зловещая штуковина. Не знаю, для чего она служила Саймону. Но энергия… мертвая и чужая. — Он посмотрел на Марка. — Увезите ее прочь из Клонтибрета. Пусть больше не оскверняет эту землю.

— Собирались, — кивнул Марк, снова заворачивая маску.

Патрик повернулся, чтобы уйти. Остальные уже двинулись по тропинке обратно к деревне. Сердце у меня бешено колотилось. Сейчас или никогда.

— Патрик! — позвала я, отставая от группы.

Он обернулся, вопросительно подняв бровь.

Я подошла ближе, понизив голос, чувствуя, как горят щеки. — У меня… вопрос. Личный. Не по делу. — Я глотнула воздух. — Древние законы… Браки, заключенные во время Бельтайна… Магическая вязь… Есть ли способ… аннулировать ее? Отменить?

Патрик замер. Его глаза, в одно мгновение, вспыхнули чистым, холодным золотом — глазами Полоза. Он не произнес ни слова, но его взгляд скользнул с моего лица на мое запястье, скрытое рукавом, потом перешел на удаляющуюся спину Шэра. Понимание, мгновенное и безошибочное, отразилось на его лице. Сожаление. Он медленно покачал головой.

— Роксана Валерия, — его голос звучал мягко, но в нем не было утешения. — Мне о таком способе неизвестно. Ритуал Бельтайна… он связывает судьбы на уровне самой жизни и смерти. Это не просто договор, который можно разорвать. — Он снова покачал головой. — Возможно, Шана знает больше. Она проводила церемонии, она глубже разбирается в древних текстах. Спроси ее.

Надежда, хрупкая, как паутинка, оборвалась. Я кивнула, не в силах сказать что-то. Патрик сделал шаг ближе.

— Иногда, — сказал он тихо, так что слышала только я, — поворот колеса Арианрод кажется ошибкой. Насмешкой судьбы. Даже проклятием. — Его взгляд был пронзительным. — И только через время, оглядываясь назад, человек понимает, что божественное провидение его не наказало. Оно… наградило. Пусть и способом, который не сразу понятен.

Я горько усмехнулась. Колесо Арианрод, казалось, не повернулось, а со злорадным хрустом переехало меня. Его слова, предназначенные утешить, лишь кольнули больнее.

— Вот только мстительная королева фей Иродиада, — выдохнула я, вспоминая золотистый туман пыльцы и потерю воли, — уж точно не имеет никакого отношения к богине судьбы. Так что спасибо, что пытаетесь поддержать, Патрик., но не нужно.

Я повернулась и пошла прочь, не оглядываясь, чувствуя его тяжелый, сочувствующий взгляд на своей спине. Слова Патрика о «награде» звучали в ушах злой, нелепой шуткой.

Пока остальные поднимались в комнаты за вещами, я свернула в узкий переулок, где ютилась лавка местной травницы, Маэвы. Старушка с лицом, как сморщенное яблоко, и глазами-бусинками, знала толк в кореньях и цветах Эрина. Мне нужно было пополнить запасы: плаунок для остановки крови, тысячелистник, дикий чеснок — базовые компоненты для бальзамов и противоядий. Задание в Тарраконии сулило неизвестность, а с моим везением…

Воздух в лавке был густым и пьянящим — смесь сушеных трав, земли, коры и чего-то горьковато-пряного. Полки ломились от пучков, мешочков, глиняных горшков. Маэва, прищурившись, наблюдала за мной из-за прилавка.

— Чего тебе? — буркнула она, явно не в духе. — Или опять будешь умничать, как в прошлый раз?

— Умничать не буду, Маэва. Покупать буду, — ответила я ровно, указывая на нужное: — Вот этот пучок буквицы. Тот вереск. И барвинок из той корзины.

Старуха кряхтя полезла за буквицей. Я протянула руку, чтобы взять весь пучок для осмотра, но она одернула его.

— Чего? Не доверяешь? Сама знаешь, лучшая буквица в округе! Собрана на рассвете Самайна, сила в ней — хоть мертвого поднимай!

Я взглянула на плотные листья и мелкие цветки. И вздохнула.

— Маэва, буквицу собирают до цветения, когда сила в листьях. Эта уже отцвела, половина силы ушла в семена. Давай ту, что слева, она лучше.

Травница фыркнула, как разозленный еж, но сунула мне другой пучок. С вереском было еще хуже. Она протянула пучок с явными сероватыми пятнами плесени у основания стеблей.

— Собран в сыром овраге, да?.. — я понюхала. — И сушился в плохо проветриваемом месте.