Свободен для любви - Ричард Гордон

— И еще, Гордон…

— Сэр?

— Вы правильно поступили, что позвонили мне.

— Спасибо, сэр! — восторженно гаркнул я.

Но он уже повесил трубку.

В течение следующего получаса я лихорадочно готовился к операции. Разбудил дежурную сестру и прочий хирургический персонал, распорядился застелить постель с грелкой и электрическим одеялом. Затем вернулся к пациенту, терпеливо дожидавшемуся меня на койке.

— Не волнуйтесь, старина, — ободряюще проговорил я, панибратски хлопая его по плечу. — Вы в надежных руках. — Я взглянул на часы. — Профессор подъедет с минуты на минуту. Он сам вами займется.

— Спасибо, доктор, — благодарно вздохнул прилизанный очкарик и прикоснулся к моей руке. — Поверьте, я очень признателен вам за столь внимательное отношение.

— О, я лишь выполняю свой долг, — скромно отмахнулся я. — Клятва Гиппократа, знаете ли, и все такое.

— Когда эта история закончится, доктор, — бодрым тоном продолжил он, — я с удовольствием встречусь с вами в более непринужденной обстановке.

— Возможно, возможно, — закивал я, снисходительно улыбаясь. — Все может быть.

— Приезжайте ко мне на уик-энд, — продолжил он. — У меня неплохая загородная резиденция. На самой Темзе. Старинный замок, который я в свое время приобрел по дешевке. Можем поохотиться, рыбку половить. У меня есть и собственное поле для гольфа, так что прихватите с собой клюшки.

— Я не совсем понимаю…

— Нет, лучше поступим так. В пятницу днем я пришлю за вами «роллс-ройс». Со своим шофером. Перепутать невозможно — весь автомобиль из чистого золота. Целиком — даже поршневые кольца…

Я обалдело вытаращился на него.

— А ведь, глядя на меня, — добавил он с гордостью, — никто бы и не заподозрил, что я — единственный владелец Английского банка[5].

С Бингхэмом я встретился в лифте. — Привет, старина, — ухмыльнулся мерзавец. — Жаль, что ты так и не стал ассистентом. — Да, мне тоже жаль.

— Здорово тебе влетело, да, старина? Я имею в виду этого психа. Тебе следовало сделать ему рентген, прежде чем будить профа. Или узнать место работы и должность. Я всегда это в первую очередь спрашиваю. Я бы на твоем месте поступил именно так.

— Не сомневаюсь.

— Теперь тебе придется искать работу в каком-нибудь захолустье, — с притворным сочувствием произнес этот негодяй. — Впрочем, мне говорили, что в Англии еще остались приличные клиники. Не такие, разумеется, как больница Святого Суизина, но и не сельские лечебницы. Попрощаться от твоего имени с профом? Ты ведь, наверное, не захочешь встречаться с ним после этой истории?

— Нет, я только что заходил к нему. Рекомендательное письмо забрать.

— Если могу тебе чем-то помочь, старина, — всегда к твоим услугам.

— Спасибо.

Мы спустились на первый этаж, и я вышел из лифта.

— А мне в цоколь нужно, — пояснил Бингхэм. — В лаб. Хочу кое-какие анализы просмотреть. Теперь, став наконец старшим ассистентом профа, я хочу поднажать на патол и микробиол.

Я захлопнул дверь.

— Наверное, мы больше не увидимся, старина. Покуха! — И он нажал кнопку.

Лифт опустился дюймов на шесть и вдруг замер как вкопанный. Бингхэм поочередно надавил все кнопки. Никакого результата. Он загремел ручкой двери. Та не шевельнулась.

— Послушай, старина! — взволнованно позвал он. — Я тут застрял.

— Да, я заметил, — сдержанно произнес я.

— Черт знает что, — добавил он и трусливо хихикнул. Затем, вцепившись в решетку, осторожно потряс ее. Рядом начала собираться толпа: санитары, медсестры, пациенты. В больничном лифте нередко кто-то застревал, что приятно оживляло серое больничное однообразие.

— Проклятие! — Голос Бингхэма предательски дрогнул. — Помоги мне выбраться, будь другом.

Я развел руками:

— Каким образом? Я ведь не механик. — Вокруг загоготали. — Может, пожарных вызвать? Или полицию?

— Нет, черт побери! Послушай, старина, мне не до шуток. — Бингхэм нервно затряс металлическую решетку, опасаясь, что может уронить свое достоинство. — Помоги, дружище! — взмолился он. — Вызволи меня отсюда. Не бросишь же ты коллегу и друга в беде!

— Что ж, попробую, — вздохнул я. В конце концов, выражение «права человека» относилось даже к Бингхэму. Хотя и с натяжкой. — Подожди минутку.

— Спасибо, старина, — обрадовался он. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Я как можно медленнее побрел по коридору, высматривая кого-нибудь из техников, и вдруг заметил груженую тележку, на которой развозили обед для больных. Среди прочей снеди я разглядел бананы. И тут меня осенило.

Вернувшись к лифту, я с удовлетворением увидел, что толпа удвоилась, а Бингхэм остервенело трясет решетку.

— Наконец-то! — оживился он, узрев меня. — Ты очень шустро… Эй, что ты делаешь?

Я медленно оторвал от грозди несколько бананов и принялся один за другим совать их ему сквозь прутья решетки. Моя нехитрая пантомима вызвала взрыв восторга среди собравшихся зевак, к которым присоединились ребятишки из разместившегося по соседству детского отделения. Радостно улюлюкая, они подбадривали меня:

— Дайте ему палку! Пусть сам достанет!

Бингхэм побагровел и затрясся от бешенства.

— Этого я тебе никогда не забуду! — прошипел он. — Погоди, вот только выйду — я с тобой разделаюсь! — И для пущей убедительности подпрыгнул.

В толпе застонали.

— Хвост не прищеми! — задорно выкрикнул кто-то.

Вытирая слезы, я пошел прочь. Впервые за всю свою врачебную карьеру я был доволен.

Уже сидя в автобусе, я развернул рекомендательное письмо профессора. Его краткости можно было позавидовать:

Всем заинтересованным лицам.

Доктор Гордон в течение последних трех месяцев был моим младшим ассистентом в травматологическом отделении. Со своими обязанностями справлялся разве что к собственному удовлетворению.