Папа для Одуванчика - Николь Келлер

- Хорошо, допустим, с Яной у тебя ничего не было. А женщина сегодня возле офиса?

Рахимов чешет в затылке, двигая челюстью из стороны в сторону.

- Это моя бывшая. Кира.

Внутри все обрывается. Но я молчу, терпеливо ожидая продолжения.

- Мы… встречались с ней время от времени. Ничего особенного. Просто для здоровья и снять напряжение. Мы расстались ещё до того, как я решил тебя добиться. После меня она связалась с каким-то уродом. Он поднимал на нее руку. Пару дней назад Кира сбежала от него прямо в чем была. Только с телефоном и случайной тысячей рублей в кармане. Ей нужно было забрать вещи и документы из его квартиры, а одна идти Кира боялась. И два дня назад позвонила мне.

Булат нежно заправляет мне кудряшку за ухо и целует в висок, прижимая к себе ещё крепче.

- Я не смог пройти мимо, всё-таки мы не чужие люди. И отправил начальника службы безопасности, чтобы он всё решил. А Кира сегодня утром пришла поблагодарить в свойственной ей манере. Она подкараулила меня возле офиса, и к моему несчастью, я как раз вернулся с командировки пораньше, чтобы сделать тебе сюрприз. Соскучился и не мог оставаться там даже на полдня дольше. Сделал, млять, - выдыхает и снова добавляет какое-то ругательное слово на татарском. - Я просто не ожидал и не успел увернуться от бывшей. Она вцепилась в меня как клещ. Пытался вырваться, но хрен там плавал. А руки были заняты цветами. Для тебя, между прочим. Украсил ими твой кабинет, а ты не пришла, - Булат смотрит с легким укором. – Убежала, вместо того, чтобы поговорить, всё выяснить на месте…

- Я бы просто не услышала тебя в тот момент, - бормочу, пряча лицо на груди Рахимова. - Не поверила. И сделала бы только хуже. Так что хорошо, что я ушла…

- Как видишь, я не виноват, меня подставили. Я, между прочим, конечно же, сказал Кире, что несвободен, - руки Булата гуляют по моему телу. Гладят, ласкают, успокаивают. Дарят то тепло и защиту, которых мне так не хватало эти дни. - Она мне даже не поверила. Пальцем покрутила у виска. Чёрт, если бы мне пару месяцев назад сказали бы, что я буду крепко связан с одной женщиной, и у меня будет дочь, я бы рассмеялся ему в лицо.

Вожу пальцем по груди Булата, вырисовывая различные узоры. Глубоко вдыхаю его запах и слушаю, как бьется его сильное сердце. И так спокойно на душе. Так тепло. Это ровно то, чего мне не хватало.

- Жалеешь?

Рахимов замирает. Как будто его резко поставили на паузу. Вскидываю лицо и вглядываюсь в предельно серьёзные глаза.

К моему неудовольствию, Булат размыкает объятия и поднимается с кровати.

- Я, конечно, хотел сделать все по красоте: там оркестр, лепестки роз… Ну, о чем вы, девочки, так мечтаете, - округлившимися глазами смотрю, как Булат опускается на колени передо мной. – Но, думаю, сейчас самый подходящий момент. Чтобы доказать, что я настроен более чем серьёзно. И ни черта не жалею. И что никто мне не нужен, кроме тебя. Вас, – прикрыв рот ладонями, сквозь слезы наблюдаю, как Рахимов достает слегка потрепанную коробочку. Открывает. – Я купил это кольцо давно. В тот день, когда Яков делал тебе предложение. Был готов вернуться и в тот же вечер надеть его на твой палец. Но не хотел, чтобы выглядело все так, будто я хочу жениться на тебе из-за ребёнка, - Булат улыбается, а я глотаю слезы. Боже, какая же я плаксивая стала с этой беременностью! - Это не так. Я хочу жениться на тебе, Кудряш, потому что ты - первая женщина, которую я полюбил. И единственная. Ты - единственная, кто смогла меня, Булата Рахимова, поставить перед собой на колени. Выходи за меня, Кудряш. Я люблю тебя. Люблю нашего Одуванчика. Мне без вас хреново. Меня без вас нет.

И пока я захлебываюсь от слёз, парализованная неожиданным предложением и признанием, в проём двери просовываются головы мамы и Одуванчика.

- Мама, - дочь хмурится точь-в-точь, как отец, - скорее соглашайся!

- Не вздумай отказаться, - важно добавляет мама.

У меня и мыслей таких нет. Потому что я тоже, оказывается, никак не могу без Булата Рахимова.

Эпилог 1

Лиза

Малышка в животе пинается, я охаю и поглаживаю живот.

- Успокойся, маленькая. Мы скоро приедем.

Водитель, присланный Булатом, слегка бледнеет и с подозрением глядит на меня в зеркало заднего вида.

Мягко улыбаюсь ему и снова ловлю ладонью ощутимый пинок.

- Всё в порядке, Иван. Не волнуйтесь.

Я понимаю его переживания. Ещё бы: в машину ввалился огромный колобок на ножках. Да ещё и в свадебном платье.

Да, да, сегодня день нашей с Булатом свадьбы. Да, на тридцать седьмой неделе беременности. Потому что незадолго до родов я поняла, что в ближайшие пару лет мне будет не до свадьбы, там бы поспать лишний час другой. И решила напоследок оттянуться, так сказать, по полной.

Торжество приходилось постоянно откладывать по разным обстоятельствам: сначала меня мучал дикий токсикоз, которого не было с Варюшей. Меня воротило буквально от всего, особенно от мяса. Порой я даже просыпалась посреди ночи и обнималась с белым другом, который стал мне как родной. На этом фоне я пару раз даже полежала в больнице под капельницами.

После того, как токсикоз отошел, я впала в спячку. Пару раз Рахимов нашел меня спящей за рабочим столом и на диванчике в кабинете. После чего через час принес мне подписанный им же приказ об отпуске с последующим выходом в декрет.

- Но я хочу работать! – возмущалась я, на что Булат лишь снисходительно улыбался. Мол, ворчи, ворчи, всё равно всё будет так, как я сказал. – Беременность не болезнь. Я вот сегодня высплюсь, а завтра уже смогу выйти спокойно на работу…

Но я ошиблась. Следующие два месяца я спала, как коала. Могла проснуться, поесть и снова спать. Разумеется, мне было глубоко фиолетово на организацию свадьбы.

А потом у меня открылось кровотечение, и меня положили в больницу на сохранение. Булат так перепугался, что после выписки берег