Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

— Предположение, — повторил я, чувствую закипающий внутри гнев. — Ты рисковала их жизнями из-за предположения?

— Инез не могла просто взять и спросить у кого-нибудь дорогу, — отрезала она. — Это привлекло бы слишком много ненужного внимания.

Я попробовал задать другой вопрос.

— Где твой отец?

Айседора замолчала. Она стойко выдержала мой взгляд. Эта девушка не из слабонервных.

— Ну?

— Я не отчитываюсь перед тобой.

Я в порыве хлопнул ладонью по столу, и она подскочила. Будь Инез рядом, она бы потребовала, чтобы за это я тоже извинился.

— Ты действительно думаешь, что поверю в то, что за все это время ты ни разу с ним не связывалась?

— Почему бы и нет? — спросила она. — Это правда. Боже мой, что с тобой случилось такого, после чего ты перестал доверять людям и начал верить только в худшее?

Вырос в доме, где не было тепла. В пятнадцать лет вступил в ряды армии. Был отправлен сражаться в пустыню. Пришел слишком поздно, чтобы успеть спасти генерала Гордона, а затем попал под военный трибунал просто за попытку этого. Но я никогда бы не произнес этого вслух. Она обратит любое мое слово против меня.

— Почему бы тебе не сделать еще одно предположение?

— Я уже сказала — не знаю. Перестань спрашивать меня.

Я изучал ее, сидя на краешке стула и едва сохраняя невозмутимый вид. На ее щеках расцвели красные пятна, а на лбу вздулась вена. Было бы слишком легко вывести ее из себя. Люди всегда говорят больше, чем следует, когда защищаются.

— Знаешь, что я думаю, — мягко начал я. — Я думаю, твой отец узнал правду о Лурдес и решил, что она не стоит того, чтобы из-за нее напрягаться. Я думаю, он ищет способ уй…

— Нет, — сказала она.

— Может быть, он предпочел бы попытать счастье в другом месте, а не оставаться с хладнокровной…

— Не смей заканчивать это предложение, — перебила она, и румянец на ее щеках пошел пятнами по шее.

— Возможно, он ищет другую женщину. Кого-то менее сложного, более преданного. Не стерву, которая…

Она встала и нависла над узким столом, высоко подняв руку. Я замер, молча подталкивая ее закончить начатое. Я провоцировал ее ударить меня.

Айседора задыхалась от возмущения, ее бледная кожа покрылась тонким слоем пота. Мы застыли в этой тошнотворной позе, никто из нас не шевелился и каждый едва дышал.

Я ждал ее дальнейших действий.

Она ждала, позволю ли я ей дать мне пощечину.

Я выгнул бровь.

Ее губы поджались, рука задрожала, будто она боролась с собой. В конце концов она опустила ее и вернулась на свое место. Айседора сложила руки на столе, ее глаза горели гневом.

— Папа любил мою маму. Он никогда не выпускает ее из виду. Не могу представить, чтобы он был далеко от нее.

— Совсем? — тихо спросил я. — Верится с трудом…

— Совсем, — отрезала она. — Они верны друг другу.

— Хорошо, — решительно сказал я. — Тогда скажи, почему той ночью ты последовала за мной в наркопритон? — Я обронил это без каких-либо веских причин, просто надеясь удивить ее и заставить выдать себя. Все, что она делала, казалось мне расчетливым несмотря на то, что Инез могла в это поверить.

Айседора моргнула.

Я наклонился вперед, прищурившись.

— Это была ты.

Она отодвинулась от меня, скрестив руки на груди, и атмосфера оскорблённого молчания окутала ее, как дым артиллерий.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, но это не имеет значение, не так ли? Ты уже все обо мне решил, независимо от моих слов.

Мое разочарование росло. Ей следовало бы шпионить для Короны. Эта девчонка стала бы их самым ценным солдатом.

Она пристально смотрела на меня, ее взгляд не дрогнул.

— Мне все равно веришь ты мне или нет, мне все равно даже если ты думаешь обо мне самым худшим образом. Что меня действительно волнует, так это Инез. Подумай, что будет со мной, если наши усилия увенчаются успехом? Оба моих родителя попадут в тюрьму, а может и того хуже. Я останусь одна, без семьи, за исключением Инез. Я бы никогда не поставила под угрозу наши отношения, и, хотя я совершала ошибки, они были непреднамеренными. — Она наклонилась вперёд, ее голубые глаза встретились с моими. — Ты действительно собираешься сидеть и критиковать меня за мои поступки? После всего, что сам натворил?

Во мне поселилось зерно сомнения. У меня было отменное чутье и с этой девушкой определенно было что-то не так. Но что, если я ошибался на ее счет? Хорошо, что у меня было больше времени, чтобы разобраться в ней.

— Можешь играть в свои маленькие игры, но я предупреждаю тебя: если ты обидишь Инез, я превращу твою жизнь в ад.

— Инез уже в аду, — сказала она, вставая. Айседора разгладила юбку и ушла, высоко задрав подбородок. Второй раз за последнее время она уходит от меня злая.

Я еще долго сидел за столом, размышляя и перебирая в уме все, что мне о ней известно, в том числе каждое слово, когда-либо ею произнесенное. Египет проносился снаружи смазанным пятном, но я едва замечал это. Потому что я наконец собрал воедино часть головоломки, которую не видел. Она только что раскрыла мне кое-что, о чем я не задумывался. Я хотел вернуться в купе, чтобы рассказать Инез, но в глубине души меня терзали сомнения. Окажись я неправ, это бы еще больше отдалило Инез от меня. У меня было мало шансов на примирение, но пока оставалась хотя бы крупица, я не имел права рисковать.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

На вокзале Уит арендовал экипаж, и мы вместе с багажом отправились в отель Аббат, красивое здание с колоннадой и высокими окнами, выходящими на площадь. Уит рассчитался с извозчиком, который помог нам выгрузить чемоданы, и мы втроем вошли в уютный вестибюль, пусть и не настолько роскошный, как в Шепарде, но обставленный мягкими креслами и с длинной деревянной стойкой, за которой несколько служащих уже консультировали парочку путешественников. При дальнейшем осмотре я обнаружила пышный внутренний сад, полный цветов, которые насыщали воздух благоуханием. Вывеска, написанная на французском, сообщала гостям о роскошных купальнях или читальном зале. Была даже курительная комната.

Мной овладела тревога. Я схватила Уита за руку и прошипела:

— Мы не можем себе этого позволить.

— После бомбежек цены на все упали, — прошептал Уит в ответ. — Это комфортабельный двухзвездочный отель, единственный, по моему мнению,