Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова

уснула, в этот раз – крепко и без видений. Кажется, ко мне кто-то заходил, пробовал лоб и приносил воды. Я даже ощущала уверенные прикосновения Ильи и запах его одеколона, но никак не могла проснуться. Казалось, что и незачем. Организму нужно восстанавливаться, а за мной есть кому приглядеть, что расслабляло и грело.

Правда, когда все же открыла глаза, заметила не Илью, а Лизавету с книгой в руках. Она сосредоточенно читала «Лекаря волшебных тварей» от той же Джули Крейн и дернулась от скрипа моей кровати.

– Вы как здесь? – спросила я и тут же закашлялась.

Честно признаться, дорогая не-свекровь – последний человек, которого я ожидала увидеть. Зачем бы ей сидеть у моей постели? Придушить подушкой в случае, если начну выздоравливать? Или вычитать: «Ах, моя дорогая, только вы могли подхватить столь глупую и несуразную болезнь! Поглядите на себя: нос красный, глаза-щелочки, чахоточный кашель! Приличная барышня может позволить себе только тщательно выверенный обморок!». Вообще ей положено держаться подальше от больной меня, чтобы не заразиться и не испортить внешность.

– Я собиралась насовсем покинуть этот ужасный дом, – известила она. – Но до меня донесся слух о вашей болезни.

Все-таки подушка, решила я. Просто глава в книге попалась слишком интересная, не оторваться. А тут и я проснулась, испортила момент.

– А вы вторая безумная, готовая сойтись с моим сыном, – продолжила Лизавета. – Третий раз ему может и не повезти, поэтому я решила приглядеть за вами и помочь встать на ноги.

– Да не стоило беспокоиться, не настолько мне и плохо, – заметила я.

– Вам определенно просто ужасно, если до сих пор валяетесь в кровати неумытой, нечесаной и в несвежей рубашке! – вычитала она. – Сейчас же позову Феклу с Настькой, они помогут вам привести себя в порядок. И еще Илья оставил вот тут зелье.

Я покосилась на флакон с опаской, тем более выглядел он странно: такой большой и с нечитаемой этикеткой. И это у педантичного и аккуратного Ильи, который о своих алхимических наработках заботился куда сильнее, чем обо всем остальном.

– Ох, – Лизавета заметила мой взгляд и закатила глаза. – Моя милая, если бы я решила кого-то отравить, то нашла бы кандидатуру получше. Ту же мегеру Баташеву. Вы и за сто лет не сотворите мне столько зла, сколько сотворила она. Давайте, пейте три глотка без всяких капризов.

На этом она встала и поднесла мне злосчастный флакон, пришлось взять его в руки и повертеть. Не из лаборатории Ильи, аптечный. Но это ничего не значит, возможно, этот эффективнее его разработок. Смущало то, что давала его Лизавета.

– Пейте-пейте, – поторопила она. – И займитесь уже собой. К вам собирался зайти господин Ахметов, друг Ильи из специального управления. Не хочется, чтобы он видел вас в таком растрепанном виде. Будет потом думать, что моя родственница – настоящее чучело, а это удар по репутации! Так что пейте!

– Их ваших рук хоть царскую водку, дорогая мама, – прошептала я и сделала глоток. Зелье оказалось противным, но знакомым. Кажется, Полина его уже пила раньше и не чувствовала по этому поводу тревоги.

– Уже жалею, что там не яд, – вздохнула Лизавета, затем повернулась к двери и прикрикнула: – Фекла! Фекла, подойдите сюда!

***

Ну службу Илья уезжал с тяжелым сердцем. Софья выглядела плохо, ей определенно нужен был присмотр, но и не настолько она разболелась, чтобы переправлять в лечебницу. Остаться с ней Илья тоже не мог, и так за последние дни отпрашивался чаще, чем следовало.

И если в академии можно договориться о замене с Голубицким, то работу в лечебнице бросать не на кого. Тем более обещал Стеше побеседовать с ее кандидаткой в старшие сестры, а это дело нужное и ответственное.

Но Фекла и Настька обещали приглядывать за Софьей, и в случае чего – срочно вызвать Илью или лекаря из городской больницы. Он и сам заглянул к невесте в обед, убедился, что все в порядке, потом отправился искать Макара, чтобы поделиться с ним новостями.

Затем – в академию, и к вечеру обратно домой. Там было непривычно тихо и пусто, будто с болезнью Софьи все остальные тоже затаились и замерли, прислушиваясь к ее самочувствию. Даже запахи еды, плывущие из кухни, показались слабыми и не вызывающими никакого аппетита. Хотя Илья толком не ел за сегодня, только пил чай с сердобольной Стешей, позже было не до того.

И сейчас не рвался прямиком на кухню, хотел вначале удостовериться, что с Софьей все в порядке. А еще лучше – получить от нее отповедь за неправильное лечение и прочие промахи. Утром-то ей было так плохо, что даже на это сил не хватило.

Но стоило ему сделать несколько шагов по лестнице, как навстречу выплыла Лизавета. Как всегда сияющая и великолепная, правда, бледнее, чем обычно.

– Ты как здесь? – невежливо спросил Илья. Вообще-то он надеялся, что матушка съехала раз и навсегда.

– Не собираюсь разговаривать с человеком, выставившим моего друга.

Илья пожал плечами и попытался пройти мимо нее, но взгляд Лизаветы так и прожигал в нем дыру. Пришлось замедлиться и продолжить разговор.

– Выкладывай, – произнес он, – надоели эти театральные паузы и расшаркивания.

– Ты должен поговорить с Макаром насчет Саввы. Он не выживет на Пламенном.

– Я обещал ему помочь с адвокатом, а у Макара в этой области нет влияния.

– Смеешься? У специального следственного управления? Попроси о содействии, это не сложно, тем более столько раз ему помогал. А я пока присмотрю за домом и Софьей.

– Уже присмотрела раз, до сих пор разгрести не могу. И, постой, – он дернулся от догадки, – ты была у Софьи? Как она?

– Требовала водки, – скривилась Лизавета.

Это было еще удивительнее, чем предлагающая свою заботу матушка. Софья бы могла попросить вина, медовухи, но водки? Глупость какая-то!

– Неужели?

– Так и сказала, мол, дорогая мама… Ты слышишь, сколько здесь неуважения и неприкрытой издевки? – Лизавета патетично всплеснула руками. – «Из ваших рук я бы выпила и царской водки!». Хотя я принесла ей обычный укрепляющий настой из аптеки, не понимаю, откуда эта тяга к спиртному?

Илья с трудом удержал ухмылку, но матушка заметила это и нахмурилась еще сильнее, поэтому пришлось пояснить:

– Царская водка – это смесь концентрированных кислот, растворяет даже золото. Софья просто пошутила.

–