Эффект фальшивой свадьбы - Карла Соренсен

Эмоциональный спад погубил меня. Переход было неуклюжим, как будто мой мозг не знал, как за ним угнаться, шестеренки отчаянно нуждались в масле или в чем-то в этом роде.

Пейдж доставляла мне столько удовольствия, как в постели, так и вне ее.

Пейдж принесла счастье в наш дом и моим сестрам.

Но она была порывистой.

Она не задумывалась о последствиях своих действий, в то время как я до смерти анализировал свои. Я думал, думал и думал о том, что я сказал своим сестрам. Прокручивал в голове сценарии и пытался понять, как бы я с ними справился. Что было слишком жестким, что слишком мягким. Как я мог найти баланс между любовью к ним и стремлением завоевать их уважение?

И я был в ярости на нее за то, что она сказала то, что сделала, в присутствии Молли, в этом не было сомнений. Но и спускать с поводка свой гнев тоже было несправедливо.

Это заставило меня еще больше замедлить шаг, хотя Изабель продолжала идти впереди меня, потому что это было прямым противоречием тому, как я вел себя со всеми остальными.

Даже до тех пор, пока я не сдался и не позволил себе погрузиться в свои чувства к Пейдж, я тщательно следил за нашими взаимоотношениями, за тем, как я себя вел рядом с ней. Но только не в последние несколько дней.

С ней я был самим собой. Таким, какой я есть.

Сегодня из-за этого у меня были неприятности. Извинение перед ней было первым и самым очевидным шагом, но я также должен был точно знать, как она относится к тому, что происходит между нами.

Я знал, что влюбляюсь в нее, и если она хотела воплотить это в жизнь, сделать из этого что-то настоящее, то я был бы рядом. Но если бы она была уже одной ногой за дверью, мне пришлось бы приложить все усилия, чтобы собрать осколки.

Не было никакого движения вперед, пока я не узнаю ответ на этот вопрос.

Дойдя до двери, я глубоко вздохнул и приготовился к тому, что могло ждать меня внутри. Молли и Изабель сидели на кухне, близнецы ели хлопья с широко раскрытыми глазами, как будто они были в первом ряду на просмотре фильма. Пейдж нигде не было видно.

— Ребята, успокойтесь, — устало сказал я, присоединяясь к ним на кухне.

— Она сказала, что собирается рассказать Нику! — закричала Молли. — Она не может этого сделать, не так ли?

— Я сказала, что думала об этом. Вы такие драматичные.

Я поднял руку.

— Эй, хватит.

— Кто что говорит Нику? — просила Лия.

— Ничего, — настаивал я.

— Я больше никогда не буду спать, — сказала Клэр. — Мы все пропустили.

Изабель повернулась к близнецам.

— Я расскажу вам. Молли вломилась в дом соседа. Логан разозлился. Пейдж дала ужасный совет, и в разгар их очень громкого спора они признали, что брак был фиктивным.

— Что? — одновременно взвизгнули близнецы.

Я вздернул подбородок и на секунду уставился в потолок. Просто дыши. Дыши спокойно.

— Она лгунья, — сказала Изабель. — И я хочу, чтобы она ушла.

— Ладно, хватит, — отрезал я. — Ты имеешь право расстраиваться, но все равно будешь относиться к ней с уважением, и не тебе решать, останется она или уйдет.

Изабель скрестила руки на груди.

— Я должна уважать ее, а ты нет?

Я наклонил голову.

— Что?

— Я видела, как ты с ней разговаривал. Ты был таким уважительным, что она дала тебе пощечину.

— О-о-о, — сказали близнецы.

— Не могли бы вы обе заткнуться, — сказала Молли. — Это не смешно.

— Вы все, — я посмотрел на каждого из них, — дайте мне сказать. — Я вздохнул и повернулся к Изабель. — Послушайте, я бы не хотел, чтобы вы не слышали, что мы обсуждали, но правда в том, что я бы сделал это и даже больше, если бы это помогло вам остаться со мной.

Ее подбородок дрогнул.

— Значит, ты признаешь, что это фальшивка.

В кухне воцарилась тишина. Никто не дышал. Не думаю, что кто-то из них моргнул, ожидая моего ответа.

— У нас с Пейдж были очень, очень веские причины пожениться. У меня были свои, а у нее — свои.

— Да, из-за денег, — пробормотала Изабель.

— Это не моя история, но да, она унаследовала деньги от своей тети, и, чтобы получить их, ей нужно было выйти замуж. Я помог ей, а она помогла всем нам. Это правда.

— Почему бы просто не рассказать нам? — тихо спросила Молли. Ее глаза блестели. — Тебе не обязательно было лгать.

На меня уставились четыре лица, и я почувствовал тяжесть этого вопроса, как будто он заполнил мои легкие. Хорошего ответа не было. Не стоит оправдываться, что впервые за все время наших отношений я решил солгать. Не имело значения, оправдывал ли я это в своей голове и думал ли, что защищаю их.

В конце концов, я пожертвовал тем, что позволяло мне держаться на плаву. Рискованность правды ради моих отношений с этими четырьмя девушками, которых я любил больше собственной жизни.

— Ты права, — хрипло сказал я. — Я не должен был лгать. И мне не следовало это делать.

Я прочистил горло, когда почувствовал, как горит переносица. Молли шмыгнула носом, опустив лицо к полу.

— Вы четверо — самые важные люди в моей жизни. — Я оглядел их всех. Изабель снова вытерла лицо. Близнецы были необычно тихими, явно понимая важность нашего разговора. — Ничто и никогда этого не изменит. Ничего. И я бы сделал все, чтобы вас, ребята, любили, оберегали и заботились так, как и должны были бы. Если бы я думал, что Ник и Кора — лучшее место для вас, то у меня хватило бы мужества признать это. Но это не так. Лучшее место для вас — прямо здесь, в этой семье. И я бы солгал тысяче людей, тысячу раз больше, чтобы удержать вас здесь. — Я сглотнул, пытаясь избавиться от проклятого комка в горле. — Но обещаю, что больше не буду лгать вам, ребята, когда дойдет до этого. Хорошо?

Все четверо в разной степени кивнули мне.

— Вы можете простить меня?

— Да, — сказала Лия. Клэр улыбнулась мне и кивнула.

Молли подошла и обняла меня за талию. Я поцеловал ее в макушку.

— Ты все еще в беде, — прошептал я.

Она улыбалась, когда отстранилась.

— Я знаю.

Изабель пристально посмотрела на меня.

— Ты обещаешь? Больше никакой лжи?

Я кивнул.

— Больше никакой лжи.

— Ты влюблен в Пейдж? Потому что я не дура, и наши стены не звуконепроницаемы.

— Черт возьми,