Долго & Счастливо - Келли Орам

– Хорошо, – согласилась я. – Я позвоню. Но при одном условии: если вы ответите на один вопрос. Только честно.

Харви кивнул, любопытно вскинув брови.

– Зачем я вам так нужна? Какой лично интерес у вас? Я вполне могла бы работать с агентами Брайана. Полагаю, они – одни из лучших в вашей команде. Если Брайан действительно поставил на уши все агентство, как вы говорите, думаю, вы вряд ли предложили бы ему кого-то посредственного. Но сейчас вы потратили на меня почти двадцать минут, хотя я не сомневаюсь, что каждый гость на этой вечеринке хотел бы получить хоть немного вашего внимания. Почему? Я не понимаю. Возможно, сейчас я действительно в центре внимания, но звезда из меня явно не получится. Я не собираюсь становиться крутой актрисой, взрывать танцпол и хит-парады попсовыми песенками или делать карьеру в модельном бизнесе. Я никогда не смогу принести вам столько денег, сколько можно заработать на ком-нибудь вроде Брайана. Так зачем вы тогда оставляете мне свои контакты? Зачем предлагаете работать со мной лично?

Харви сощурился и спрятал улыбку. Сейчас он напоминал кота, которого застукали за воровством сметаны, поэтому я шутливо погрозила ему пальцем.

– Только честно, – повторила я. – Иначе я перестану вам доверять и вычеркну из своего списка здесь и сейчас.

Брайан молчал, но я видела, как он напрягся. Возможно, я была слишком прямолинейной, но я не понимала, что происходит, и мне это не нравилось.

Харви задумался над моей просьбой. Молчание тянулось бесконечно и постепенно становилось невыносимым, но я не собиралась так просто отпускать его. Наконец Бачмен решил, что готов поделиться со мной своим секретом и произнес то, чего я ожидала меньше всего:

– Потому что у меня есть дочь.

Он тяжело сглотнул, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, и несколько раз вздохнул, прежде чем продолжить.

– У меня есть веселая, умная, заботливая, чуткая дочь всего на пару лет младше вас. Это красивая девочка… с крупным еврейским носом, с такой же густой кучерявой шевелюрой, как у меня, и веснушками, как у моей жены. Ростом она не вышла, и ей никогда не быть такой же худенькой, как девушки на обложках журналов. Ее красота не вписывается в общепринятые стандарты, а для нее это равносильно уродству. Ребята из школы набиваются к ней в друзья из-за моего статуса, но смеются у нее за спиной. На свидания ее зовут лишь ради полезных связей.

Харви со свистом втянул воздух, как будто пытался справиться с гневом, который просыпался в нем на инстинктивном уровне. Я хорошо знала этот инстинкт: он был отлично выражен у моего папы. Мой отец выгнал Брайана из своего дома и, не задумываясь, вышвырнул из жизни меня, потому что его дочерей унизили и подвергли опасности.

– Другие агентства хотят заполучить вас, потому что вы принесете им быстрые и легкие деньги, ведь сейчас вас и вашего звездного молодого человека обсуждает весь Голливуд. Но я не хочу сделать на вас деньги, мисс Родригес. Я хочу сделать заявление.

Его речь ошеломила меня. Я была тронута до слез. И ужасно напугана, ведь теперь решение уже не казалось мне таким очевидным. Как же невыносимо сложно! Он задел меня за живое. Поделился чем-то очень личным. Теперь каждый раз, когда мы будем касаться этого вопроса, я буду представлять милую угловатую девочку-подростка с разбитым сердцем, которой трудно в школе, потому что она не уверена в себе и не чувствует себя красивой. Какая-то часть меня хотела, чтобы я никогда не слышала эту историю. Но я сама попросила его сказать правду, и он сделал это, хотя и против воли.

– Спасибо за откровенность, – еле слышно сказала я.

– Мистер Бачмен, – тихо произнес Брайан. – Я всем сердцем сопереживаю вашей семье. Больше, чем вы можете представить. Ведь даже с моей поддержкой Элла все равно переживает то же, что и ваша дочь. Иногда, когда я слышу, что о ней говорят, мне хочется послать к чертям весь мир.

Харви погрустнел и посмотрел на меня с сочувственной улыбкой.

– Вот представьте на секунду, – продолжил Брайан. – Ваша дочь в телевизоре, на первой полосе всех журналов. В одном белье. Она чувствует себя еще более уязвимой, чем когда-либо. А потом вы обводите все части тела, из-за которых она комплексует, красным перманентным маркером, чтобы вся страна могла рассмотреть ее во всех подробностях и обсудить, красива ли она и достойна ли быть рядом с человеком, который красивее и идеальнее ее.

Представив картину, которую обрисовал ему Брайан, Бачмен побледнел и громко сглотнул.

– Не могу, – просто ответил Харви. – Я никогда не смог бы попросить свою дочь о чем-то подобном.

– И тем не менее вы просите об этом Эллу.

Я прижалась к Брайану: неожиданно я ощутила слабость в теле и поняла, что не могу сидеть без опоры. Взгляд мистера Бачмена снова остановился на мне. Казалось, он был в смятении.

– Я знаю, – сказал Харви. – Я прекрасно знаю, о чем прошу. И понимаю, что в ваших глазах моя просьба делает меня лицемером. И все же я прошу вас. Умоляю. Подумайте об этом, пожалуйста. Хотите или нет, но вы уже оказались в центре внимания, и вы действительно можете сделать что-то значимое. Может, вам и не удастся изменить мир, но вы определенно измените жизнь людей, которые страдают от неуверенности в себе так же, как и вы. На вас будут равняться. На вас будут смотреть и думать: «Если она красива и достойна такого мужчины, как Брайан Оливер, значит, я тоже!»

Его голос сорвался, и он замолчал, чтобы немного прийти в себя. Мы с Брайаном ошеломленно уставились на мистера Бачмена. Этот человек, возможно, один из самых сильных и влиятельных в своей сфере – а это действительно о многом говорит – буквально стоял передо мной на коленях.

– Брайан, ты ведь любишь Эллу, не так ли? – спросил Харви.

– Больше всех на свете, – ответил Брайан, немного ошарашенный внезапным вопросом.

Мистер Бачмен кивнул:

– Когда-нибудь у вас будут дети. И любовь, которую ты сейчас чувствуешь к Элле, не сравнится с той радостью, которую они принесут в твою жизнь. И когда они будут расти, и ты увидишь, как они страдают, и будешь не в силах облегчить их боль – вот тогда ты поймешь, как я осмелился обратиться к мисс Родригес с такой немыслимой просьбой. Точнее, к вам обоим.

Он сделал глубокий вдох и выпрямился, положив руки на колени.

– А теперь… – Он медленно выпустил воздух. – Если вы позволите, я прислушаюсь к вашему совету и уделю внимание другим гостям. Спасибо, что выслушали меня. Продумайте над моими словами, пожалуйста.

Харви встал и указал на визитку в моей руке:

– Не потеряйте. И помните о своем обещании. Предупредите заранее, если решите подписать контракт с другим агентством.

– Хорошо, – тихо ответила я.

– Спасибо. Хорошего вечера, ребята. И счастливого Нового года.

С этими словами он удалился и оставил нас с Брайаном на диване. Мы оба были потрясены до глубины души и некоторое время просто сидели, молча уставившись на визитную карточку в моей руке.