Бессмертный принц - Кэролайн Пекхам

что другие члены королевской семьи могут сделать то же самое. Но если я действительно сделаю этот выбор на церемонии, Эрик откажется от своего слова. Он отправит моего отца прямиком обратно в «Банк Крови» или еще хуже.

— Ладно, — наконец выдохнула я, хотя бы для того, чтобы выиграть больше времени.

Но часы уже тикали.

Н

ам потребовался весь следующий день, чтобы преодолеть оставшееся расстояние до «Банка Крови», и из-за короткого светового дня из-за суровой зимы солнце уже начало клониться к горизонту, когда мы заметили его сквозь деревья.

Магнар снова замолчал, хотя сегодня тишина казалась другой, менее напряженной, более… комфортной? Нет, я бы не зашла так далеко, но между нами была прочерчена некая грань. Я не сопротивлялась ощущению его рук, обнимающих меня, когда мы сидели вместе на лошади, уж точно не после того, как его рот был между моих бедер, а пальцы внутри меня. Это казалось довольно бессмысленным после того, что мы сделали. Между нами все еще оставалось напряжение, но оно спало. Или, возможно, просто изменилось мое представление о том, к чему это приведет. Трудно сказать. Особенно когда его хватка вокруг меня усилилась, а руки легли на мои бедра, где он держал поводья.

Я неловко пошевелилась, когда вокруг нас начала опускаться ночь. Я сомневалась, что когда-нибудь смогу чувствовать себя по-настоящему спокойно после наступления темноты, даже когда рядом со мной Магнар. Это было как будто встроено в мою психику — войти внутрь и оставаться там, как только солнечный свет померкнет.

Мою кожу неприятно покалывало, и я прислонилась спиной к Магнару, крадя немного тепла от его огромного тела и отгоняя мысли о его губах на моей коже, о его грубом командном голосе и о том, что я в кои-то веки полностью подчиняюсь каждому его приказу.

Мы ни словом не обмолвились о том, чем занимались с тех пор, как проснулись этим утром, но Магнар был не слишком скрытен в своем самодовольстве. Я хотела обругать его за это дерьмо, но, честно говоря, я была просто рада, что мои ноги вспомнили, как двигаться, когда мы встали, чтобы уйти на рассвете, и решила цепляться за то, что у меня еще оставалось. Кроме того, мы оба получили друг от друга то, что хотели, так что я не собиралась начинать беспокоиться об этом постфактум.

В любом случае, сейчас все это, казалось, не имело значения.

Мое дыхание остановилось в легких в ту секунду, когда я увидела «Банк Крови» сквозь просвет между деревьями, мое сердце колотилось сильнее с каждым вздохом, когда отвратительное ощущение этого места охватило меня. Казалось, воздух здесь был испорчен, тишина в лесу была такой густой, что я подумала, что даже дикие животные решили покинуть это место, не желая иметь ничего общего с тенями, отбрасываемыми этим внушительным зданием.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем вытащить мою семью оттуда? — Тихо спросила я, смесь волнения и ужаса наполнила меня, когда мы оказались в конце нашего путешествия. Они были так близко сейчас, все, кого я любила и лелеяла в этом мире. Единственные, которые вообще имели для меня значение.

Грудь жеребца под нами мерно поднималась и опускалась, пока он остывал после долгой скачки, кобыла чуть дальше несла наши сумки, привязанная к нам длинной веревкой.

Магнар остановил лошадь среди деревьев, скрывая нас от глаз стражников, которые могли дежурить снаружи здания. Кобыла бочком подошла ближе, нежно прижимаясь носом к своему спутнику, и они вдвоем вели себя тише, чем весь день, как будто тоже чувствовали мрак.

«Банк Крови» был построен из прочных красных кирпичей, которые со временем выцвели и покрылись пятнами. Он простирался от нас за пределы видимости на один уровень, окна были высокими и недоступными, с нашей позиции не было видно ни одной двери. Папа говорил, что до Последней Войны здесь была фабрика. Сотни людей работали в этих стенах. Теперь это было место, где все смертные боялись оказаться. Это был конечный пункт на нашем пути в желудки вампиров. Место, куда они забирали тебя, когда единственной причиной, по которой ты вообще мог еще дышать, была кровь, текущая по твоим венам. Я сомневалась, что любой человек, вошедший в него с тех пор, как началось правление вампиров, выбрался оттуда живым.

Высокие белые трубы возвышались по обоим концам грозного здания, та, что справа, изрыгала черный дым в темнеющее небо. Едкая вонь наполнила воздух, и я старалась не думать о том, что они жгли, борясь с желчью, подступившей к моему горлу. Все в этом месте вызывало у меня желание развернуться и убежать в противоположном направлении, но я укрепила свою решимость, отогнав эти страхи всеми силами, которые у меня были. Я не могла тратить время на бессмысленные эмоции. Моя семья нуждалась во мне, и я сделаю все возможное, чтобы помочь им.

Я проглотила комок в горле, когда реальность того, что мы планировали, накатила на меня: внушительное здание, казалось, насмехалось над каждым нашим планом и презирало каждую мысль, в которую я позволила себе поверить, относительно того, как пройдет это воссоединение. Как, черт возьми, мы должны были вытащить мою семью оттуда?

— Ты уверен, что мы сможем это сделать? — Я выдохнула, не из страха за себя, а просто от осознания того, что если мы потерпим неудачу, то это был их единственный шанс. Все или ничего.

— Я вытащу их или умру, пытаясь, — поклялся Магнар.

— Поменьше разговоров о смерти, — проворчала я, стараясь не принимать его слова всерьез.

Я знала, что то, что мы собирались предпринять, было полным безумием, и смерть была лишь одним из многих ужасных возможных исходов. Но если был хоть малейший шанс вытащить моего отца и Монтану из этой адской дыры, то я должна была попытаться.

Магнар зацепил пальцами прядь моих волос, которая упала мне на глаза, и откинул ее за плечо, чтобы он мог наклониться и говорить прямо мне в ухо.

— Смерть не пугает меня, дракайна хьярта, — пророкотал он, его щетина задела мою кожу, а грубые слова вызвали дрожь, пробравшую меня до глубины души. — Валгалла ждет за пределами этого мира плоти и ярости. Но этой ночью я буду танцевать с насилием и исполню то, что обещал.

Он укусил меня за шею, и я резко втянула воздух, мои пальцы впились в гриву жеребца. Моя кожа ожила под его прикосновением, и мое сердцебиение замерло от