Бойся пламени - Оливия Роуз Дарлинг

Эагор бледнеет, и его рот открывается в ужасе. Он смотрит на Кейдена, как на демона, прежде чем его взгляд метнется к двери.

— Договор подписан, поэтому мне пора возвращаться к моим гостям.

— Хороший мальчик. — Кейден похлопывает его по щеке, прежде чем подтолкнуть его в том направлении. Эагор спотыкается и поправляет корону, прежде чем выскользнуть из комнаты.

— Что только что произошло? — спрашиваю я, затаив дыхание.

Кейден поворачивается в мою сторону и сокращает расстояние между нами, прижимая мою спину к стене, прежде чем я успеваю осознать, что происходит. Он наклоняет голову близко к моей, но не целует меня. Наши сердца бьются как одно, а его глаза горят и почти сходят с ума.

— Кейден, — задыхаюсь я. Он опускает голову и проводит губами по моей шее, покусывая и посасывая мягкое место под ухом. — М-мы не можем. Не здесь.

— Мне плевать, — стонет он мне в шею, прижимаясь ближе и вырывая из меня еще один стон. Он обхватывает мою ногу вокруг своей талии, а его рука сжимает драконий кинжал на моем бедре. — Боги, как мне это нравится.

Я пропускаю пальцы через его волосы, пока он шепчет комплименты моей коже и касается меня, как будто не может понять, как убрать свои руки. Все причины, по которым нам следует отстраниться, умолкают, когда его губы скользят по мне. Он относится ко мне, как к заветной тайне, которую сохранит до конца жизни.

Он двигается вверх по моей шее и прижимается лбом к моему, удерживая меня близко, не заходя дальше, чем мы уже сделали. Кажется, он доволен тем, что просто стоит там, смотрит на меня. Мы танцуем на краю обрыва без всякой осторожности.

— Ты получила свой договор, — заявляет он суровым тоном.

— Да, ты прикован ко мне на обозримое будущее. — Мой голос дрожит даже для моих собственных ушей.

— Я уже был у тебя. — Он отпускает мою ногу и берет меня за руку, резко отрывая от стены. — Мы собираемся танцевать.

— Как мило с твоей стороны спросить. — Я ускоряю шаг, чтобы поспеть за его широкими шагами. — Ты же сказал, что не танцуешь.

— Я не извиняюсь за то, что хочу, чтобы королевство знало, что ты моя на эту ночь. — Он улыбается мне, и мягкий свет свечи ласкает его лицо, словно ласка любовника, заставляя его выглядеть невинно и грешно.

Честно говоря, я не хочу танцевать с поклонниками или терпеть вольности их смелых рук. Я говорю себе, что именно поэтому я делаю реверанс Кейдену на танцполе, когда он кланяется. Бабочки роятся в моем животе, когда он притягивает меня ближе, и мы движемся в правильное положение. То, как люди смотрят на нас со смесью недоверия, ревности и любопытства, заставляет меня задуматься, действительно ли Кейден так редко танцует. Он замечает мое растущее беспокойство из-за внимания, которое мы привлекли, и запрокидывает мой подбородок назад к нему.

— Только ты и я, ангел. Ты не сводишь с меня своих красивых глаз, — шепчет он мне в губы, заставляя меня сократить расстояние, несмотря на любопытные взгляды.

Кейден втягивает меня в драку тюля и размеренных шагов. Он ведет меня, как и свою армию, решительно и непоколебимо, двигаясь с размеренной грацией. Он не из тех, кто плывет, он из тех, кто командует потоком. Я вращаюсь между его руками и прижимаюсь спиной к его груди, пока мы продолжаем шаги. Танец кажется обогащенным старой магией глубоко в корнях под нашими ногами. Я позволяю себе упасть в облако тайных прикосновений.

Мы ближе, чем считалось бы уместным, и я уверена, что бдительный взгляд королевы Корделии это заметил, но я не могу заставить себя беспокоиться. Мне не нужен принц, чтобы подтвердить мою власть или место в этом мире.

Дыхание Кейдена обдувает мою ключицу, и я откидываю голову назад, чтобы отдохнуть на его плече. Он скользит нашими переплетенными руками по моему животу, и они кажутся созданными именно для этого. Он поднимает меня над землей, когда музыка достигает крещендо, и кажется, что арфистка дергает струны моего сердца. Мы чувствуем себя как давно забытая мелодия, которую сорвали с полки, протерли и положили перед музыкантом, чтобы напомнить миру о нашей истории.

Мои руки обвивают его шею, пока он скользит мной вниз по своему телу в греховно-ленивом темпе. Наши дыхания смешиваются в нашей собственной личной вселенной среди хаоса. Невидимые веревки, завязанные вокруг наших запястий, скручиваются в танце, но, возможно, вещи должны завязываться в узлы, прежде чем они лопнут.

Звезды танцуют в его глазах, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Потанцуй со мной снова.

— Ты когда-нибудь спросишь меня как следует?

— Зачем мне предлагать тебе путь к побегу?

— Из вежливости.

Он делает вид, будто ему противна сама идея любезности.

— Я не хочу, чтобы ты запуталась в том, кто я.

Начинается следующая песня, и я не отступаю. Я знаю, что за нами наблюдают, но мне хочется быть эгоисткой.

— И кто ты?

— Чудовище, но для тебя — никогда.

Улыбка тронула мои губы.

— Я могу слишком устать, чтобы уйти отсюда, если ты заставишь меня танцевать всю ночь.

— Тогда я тебя понесу.

— Даже если я наступлю тебе на ногу?

— Всегда.

Он увлекает меня в новый танец. Его хватка не ослабевает всю ночь, и он всегда притягивает меня к себе после того, как кружит меня, формируя наши тела вместе, как звезды формируют созвездия в небе. Он кружит меня, пока единственным человеком в бальном зале, которого я могу видеть, не становится он.

ГЛАВА 31

Из моей чашки поднимается пар, пока я лежу на кровати в замке и листаю одну из книг о драконах, которую я привезла с границы. Мне приснилось, что я пеку для них пироги, после того как я прочитала, что, по-видимому, они обожают фрукты. Чувство вины, которое я испытываю за то, что оставила их, усилилось этим утром, как и боль от их отсутствия. Я хорошо спрятала это, завтракая с королевой Корделией, которая большую часть времени жаловалась на холод. Завтра они с Эриксом отправляются обратно в Галакин, желая вернуться, домой в свое королевство к своему прекрасному сыну, которого она тонко втиснула в наш разговор, прежде чем нагрянет морской шторм.

Шаги раздаются по номеру, но мне не нужно видеть Кейдена, чтобы понять, что это он. Его присутствие посылает шокирующий ток через меня.

— Я хочу тебе кое-что показать, — говорит он, прислонившись к одному из столбиков моей кровати, и