Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

По-быстрому съев походную похлебку и распределив караул, они растянулись прямо на подводах с товаром и провалились в сон, а купца, довольного нашим соседством, прямо-таки прорвало на разговор. Хозяин каравана попался до того словоохотливый, что сам себе исполнял роль собеседника, и наше участие в его монологе было бессмысленным. Иногда ему поддакивала Герта, почему-то вызвавшая к себе особое расположение купца. Мы же трое, молча съели предложенный караванщиками ужин и тихо сидели в сторонке. Агнесс, уперев подбородок в согнутые колени, смотрела на прогорающий костер. Юозапа тоже молчала, и ей, похоже, было безразлично, что за настроение царит в нашей четверке. Во всяком случае, девочку она тоже демонстративно игнорировала, так что, по крайней мере, в этом они были взаимны.

В последнее время я стала замечать странности, происходящие с характером нашей сестры. Она сделалась чересчур резкой и язвительной, можно даже сказать циничной. Но пытаться вытянуть ее на разговор, докапываясь в чем суть, было бессмысленно, если захочет сама расскажет, а нет - пошлет куда подальше и еще больше замкнется. Ладно, поживем - пожуем...

Костер прогорел, наш торговец наконец-то угомонился, и стоянка погрузилась в сон.

Первое дежурство, как всегда досталось мне, последнее Гертруде.

Ночью ударил мороз, и по утру на пожухлой траве выпал иней. Мы поднялись и с восходом солнца продолжили свой путь. Очередной день тоже прошел в молчании.

Мы все дальше удалялись на юго-запад. Скоро дорога должна повернуть строго на юг, делая петлю к Триполью и дальше на Гарунь, нам же требовалось кратчайшим путем добраться до Корча.

На третий день во вторник мы свернули направо и поехали по бездорожью. Впрочем, поля и перелески, лежавшие на нашем пути, были довольно ровными без оврагов и колдобин. Кони могли скакать хорошей рысью, не рискуя повредить ноги. За день нам удалось покрыть приличное расстояние, лишь немногим меньше чем по накатанному тракту. Мы рысили на приличной дистанции друг от друга.

К полудню, когда вновь потеплело, между нами завязался нормальный разговор, в который оказались вовлечены все. Первой, как всегда, голос подала Гертруда, скакавшая на два корпуса впереди.

- А чего мы просто так едем?

Ее мощный голос без труда покрывал разделявшее нас расстояние.

- Почему просто так? - спросила я громко, не понимая сути вопроса. - Мы с конкретной целью едем в Sanctus Urbs.

- Да я не про то! Мы просто едем без заделья, а Агнесс у нас неученая. Ее ведь на раз-два вычислят.

- Как это вычислят?

- Девочка в нашем деле ничего не смыслит! Ни в воинском, ни в церковном! При нынешнем положении ей одна дорога - в монастырь. Так хоть, она при тетке останется, а не в какой-нибудь глуши грядки полоть будет, - пояснила всем старшая сестра, оборачиваясь в седле. Мы с Агнесс направили лошадей поближе к ней, чтоб не приходилось сильно напрягать горло.

- В принципе, это идея! - поддержала ее я, но не забыла предупредить. - Но из нее толкового бойца не получится, а тем более за столь короткий срок. Ты глянь, какая она маленькая, чуть выше пяти футов.

- А нам толкового бойца и не надо, - отмахнулась Герта. - Суетится под ногами и визжать не будет, уже хорошо. Агнесс ты как, согласна?

- Делайте, что хотите, - ответила та с безучастным видом, даже не поворачивая головы в нашу сторону. - Мне - все равно.

- Все равно, не все равно, а учиться - будешь. На лошади уже сидишь, не валишься, и тут - так же, - бодро заявила ей Герта.

- Девочки, не заставляйте ее, - неожиданно возразила Юозапа. Она, понукая пятками своего жеребца, подъехала к нам, чтоб слова не уносило ветром в сторону, и было лучше слышно. - Если человек не хочет, то и не нужно. К Богу так не приходят.

- Юза, дорогая, это ты у нас осознанно пришла, - я, обрадованная ее внезапно прерванным молчанием, постаралась не упустить возможность вовлечь в разговор. - Некоторые вынуждены были податься к нам от безысходности. Здесь именно такой случай. Ее все равно не сразу в сестры определят: пока начальный этап, то да се... Может положение еще выправится, а лишними эти умения не будут.

- Возможно, конечно, - с сомнением протянула она, задумчиво глядя вперед. - Но если уж вы собрались тянуть ее на Божий путь, то делать это следует всесторонне, а не только физически.

- То есть - всесторонне?

- Нужно чтобы она и в духовном плане захотела, - разъяснила мне Юозапа.

- Ничего я не хочу! И никуда не собираюсь! - вдруг выкрикнула Агнесс, дала шенкеля лошади и поскакала вперед.

Мы, не обращая на ее демарш никакого внимания, продолжили наши рассуждения.

- Юза, ну какой ей духовный план?! - Герта придержала своего жеребца, и теперь наши кони рысили рядом, морда к морде. - У нее же в голове одни куклы!

- Когда я решила уйти в монастырь, - менторским тоном начала Юза, повернувшись к нам. - То решила это сделать в гораздо более юном возрасте, нежели Агнесс.

- Мы знаем! - хором отозвались мы с Гертрудой. - Тебе было четырнадцать лет!

- Вот именно! - со значительностью подтвердила та, довольная нашим знанием ее прошлого. - Я с детства поняла, что буду служить Господу нашему! И когда укрепилась в своем решении, то пришла в Костелийскую обитель. - Гертруда закатила глаза, подняв их к небу.

Эту историю мы выслушивали в тысячный раз. Про то, как Юозапа собралась уйти в монастырь, мы знали с первого дня нашего совместного нахождения в боевой четверке. Правда, когда с нами была Бернадетта, то единоличный рассказ Юзы превращался в спор двух сестер - кто же из них раньше понял свое предназначение. И всегда после их препирательства, о том кто круче, мы со старшей сестрой чувствовали себя белыми воронами, потому что такой упертости в вере не испытывали.

- Хорошо, Юза, - вставила свое слово Герта, едва она окончила рассказ. - Тогда твоей святой обязанностью будет рассказать девочке, как правильно ей следует уверовать.