Отравительница - И. В. Офелия

– Как же ещё ты сможешь почувствовать облегчение? Я также могу просто плюнуть в тебя…

– Не нужно. Давай попробуем первый способ.

Это был странный метод. Я бы предпочла, чтобы он просто плюнул в чашку.

Он наклонился ко мне, высунув изо рта свой длинный язык, два раздвоенных конца которого загибались книзу и свисали над моими губами.

Я почувствовала, как стыдливый румянец появился на моём лице, когда я открыла рот.

Когда я приподнялась на носочках, чтобы взять его язык в рот, он рывком выдернул его из моей досягаемости.

– Дурочка, зачем ты тянешь время?

Я ударила его в грудь.

– Нет, я просто хотела подольше посмотреть на тебя в таком состоянии, – красивая ухмылка украсила его лицо. Он снова предложил мне свой язык.

Я неохотно наклонилась и взяла его в рот, нежно посасывая.

Тут Сайлас издал какой-то звук.

Это был стон?

Я изучала его реакцию сквозь ресницы – его внимание было посвящено только мне.

Он сильнее прижал меня к себе и наклонился, позволяя мне вобрать в себя язык ещё больше.

Наши языки беспокойно сталкивались друг с другом. Я снова присосалась к его языку, нежно прикусывая его, когда он оказывался слишком близко к задней стенке моего горла.

Он выглядел смущённым от этих движений.

Я ненавидела его за то, что он был прав, говоря, что его слюна – чудодейственное средство от мигрени. Я чувствовала, как боль притупляется с каждой минутой. По мере того, как мой разум прояснялся, я всё больше задумывалась о его нежной реакции.

Может быть, рот этих существ был более чувствительным, потому что это было единственное место, где хранилось противоядие от их собственного яда? Это открытие не могло оставить меня равнодушной.

Я отстранилась, и его язык выскользнул из моего рта, вернувшись к себе.

– Пойдём. Я хочу кое-что увидеть, – я потянула его за руку.

Проведя его в гостиную, я остановилась перед камином. В нём потрескивал небольшой огонь, освещая наши фигуры.

– Ложись, – потребовала я, указывая на пол.

– Даже и не подумаю, – упрямо ответил он.

Я наклонилась, играя с краем его рубашки.

– Ты хочешь, чтобы я силой заставила тебя? Давай же, встань на колени, Сайлас.

Его глаза расширились от удивления моим требованием, затем он медленно подчинился. Выражение его лица было заинтригованным. Мне нравилось видеть его таким. Он сел передо мной на колени.

Я провела большим пальцем по его нижней губе, прежде чем оттопырить уголок рта. Затем я приблизила своё лицо, склонившись над ним.

– Открой, – вздохнула я.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, и прижал мою руку к своей щеке. Не нужно было быть искусным переводчиком, чтобы понять, как сильно он этого хотел и как сильно сдерживал себя, когда наши губы встретились.

Я начала исследовать своим языком его рот. Его язык игриво сплёлся с моим, прося большего.

Когда наш поцелуй стал глубже, я обхватила его шею руками и опустилась к нему на колени. Сайлас, в свою очередь, сел на пятки.

Я чувствовала, как он изнемогал от желания, несмотря на свою обычную сдержанность. Мне было приятно осознавать, что я могу заставить такое существо, как он, делать всё, что я захочу, подчинить его себе без единого слова.

Он снова разомкнул наши губы, чтобы посмотреть на меня. Я знала, что он хотел что-то сказать, но с трудом подбирал слова. Он наклонился, чтобы продолжить поцелуй, но я толкнула его в грудь.

– Я чего-то хочу.

– Чего угодно, – вздохнул он, его руки скользнули по моей спине.

– Я хочу увидеть больше.

Он изучал меня.

– Значит ли это, что мы можем попробовать что-то ещё? Раз уж ты так стремишься к открытиям сегодня… – он уже стаскивал с меня платье.

Учитывая его слова, я не была уверена, что ещё он хотел бы попробовать. До этого я ещё не видела ничего дальше его предплечий. Представив его без одежды, я испытала некоторое волнение. Я была не против увидеть больше, исключительно в образовательных целях, естественно.

Даже вспоминая о том, как грубо он вёл себя со мной в прошлом, мне было интересно, каким он становился, когда направлял эту агрессию в более приятное русло.

Я поняла, что он, вероятно, уловил моё возбуждение, когда облизнул губы. Его рука обхватила моё лицо, а затем переместилась на шею, толкнув меня вперёд таким образом, что я легла на него сверху. Его губы жадно оттягивали и покусывали мои.

Прижимаясь к его бёдрам, я задыхалась. Я чувствовала, как сильно он был возбуждён. Судя по выпуклости, моё тело не испытывало ничего подобного до того дня, когда он решил использовать на мне эту штуку.

Мои руки потянулись к его рубашке, расстёгивая её на ходу. Он поднял глаза и начал целовать меня, оставляя отметины на моей шее, вдоль горла, а затем между грудей. Вскоре рубашка соскользнула с его мускулистого торса. Я провела по нему руками, исследуя неизведанную территорию, считывая его рельефные мышцы, словно слепой, который использует азбуку Брайля для чтения.

Из его уст вырвался глубокий, низкий щёлкающий звук. В этот момент я не была уверена, было ли это невербальное общение – ласка или инстинкт хищника. Возможно, это было последствием любого стимула, вызывающего возбуждение, например, как кошки используют мяуканье или шипение для общения друг с другом, или как летучие мыши щёлкают в ночи.

Я опустилась на пол между его ног. Когда я начала расстёгивать его брюки, он схватил меня за руку. Вместо того, чтобы позволить мне продолжать, он просто уставился на меня. Почему он выглядел таким обеспокоенным?

– Ты всё время отказывала мне во всём. Ты уверена, что хочешь этого? – он смотрел на моё выражение лица, тщательно анализируя его.

– Мне любопытно, – прошептала я. – Чего ты боишься?

Он сделал дрожащий вдох и провёл пальцем по моим бровям, прежде чем дотронуться до моего лица.

– Я боюсь, что не смогу остановиться.

Не знаю, было ли это признание искренним, но я, по крайней мере, уловила хоть какое-то проявление уязвимости с его стороны. Мысль о том, что кто-то может желать меня до такой степени, заставила моё сердце подпрыгнуть.

Я проигнорировала его и наклонилась вниз, стягивая с него брюки и работая над его нижним бельем.

Когда я вытащила его член, он практически выскочил мне навстречу. Тут я поняла, почему он нервничал.

Его колебания были вызваны не формой и не обхватом, хотя в этом отношении он превосходил всё, что я могла себе представить. Это было действительно поразительно. Я боялась