Ведьма-наемница для эльфа. Часть 2 - Елена Александровна Помазуева

— Поняла, Владыка, — еще раз хлюпнула носом на его плече.

— Девчонка сопливая, — подразнил он меня, — Не обижайся, я же любя. Ты мне в свое время заменила дитя, которого у меня так и не было. Вредная, строптивая, упрямая, я тебя баловал и воспитывал, как родную дочь. Уж что из этого вырастет, покажет время, но я старался, как умел, или думал, что так правильно.

— Где сейчас Даш? — немного успокоившись после сильных эмоций, утерев нос рукавом робы, спросила я и вновь села в пыльное кресло.

— Амелисы к нему никого не подпускают, — сообщил Владыка, — Там жрецы вьются вокруг дома, но оборотни из диаспоры охраняют территорию, сменяясь только между друг другом. Кстати, я назначил регентом Реда Амелиса, и уже подписал все бумаги об этом, чтобы избежать любых переворотов после моей смерти. Теперь пусть Амелисы ломают голову за кого выдать замуж наследницу Элатриона.

— Жеранье в тюрьме? — спросила его.

— Нет, ее казнили сегодня на рассвете, — спокойно ответил Владыка.

— Так быстро? — удивилась я.

Удивительно, но к этой женщине не испытала ни малейшего сочувствия.

— Расследование прошло быстро. Когда знаешь что именно нужно искать, то затруднений не возникает. Доказательства нашлись быстро, хотя то, что мы увидели в божественном пламени, было достаточно для обвинения в государственном заговоре, — ответил престарелый Владыка.

Эпилог второй части

Лазоревые волны лениво шевелились буквально в полуметре у моих ног, светлый песок, намокая, с легким шипением, остывая, высказывал свое недовольство. Полосатая, огромная тень от пальмы прикрывала шезлонг, позволяя нежиться под палящим солнцем и не беспокоиться о том, что могу сгореть.

Многочисленные острова Бескайского залива небольшие, когда здесь родители купили себе клочок земли и построили домик на три комнаты. Я уехала сюда с Дашем и Томасом сразу же, как только Владыка передал все документы на владение. В детстве я бывала здесь и запомнила ласковые волны, где не случалось сильных штормов, жаркое солнце и удивительно вкусные экзотические фрукты, которые можно было самой срывать с высоких деревьев. Родители разрешали их есть, предварительно ополоснув. Но разве я могла утерпеть и не попробовать сочные плоды сразу на месте, не слезая? Теперь Даш осваивал эти огромные просторы для его детского представления о жизни. Они с Томасом очень сдружились, и, когда предложила волкодлаку отправить сюда на отдых, то оборотень не стал долго раздумывать. Он лишь взглянул на мальчишку, в ожидании замершего рядом со мной, и принял приглашение. Сборы были недолгими. Заглянув в особняк герцогов Белег, убедилась, что моих вещей там ничего не осталось, а потому распорядилась вынести все, что хоть сколь-нибудь напоминало о бывшем муже, и отправилась к морю.

Томас и Даш чувствовали себя здесь очень довольными жизнью. Я смотрела, как они играют, что-то мастерят, раздобыв инструмент в подсобке, а потом увлеченно запускаю кораблики или самолетики. Оборотень и эльф были разными по возрасту, но счастливы одинаково. Я смотрела на них и чувствовала себя счастливой. За долгое время впервые в душе поселился покой, больше не было опасности, что нас найдут наемные убийцы, и здоровье сына не вызывало опасений. С того дня, когда мне пришлось застрелить Анри, Даш не проявлял свой дар предсказателя, живя, как обычный мальчишка, вырвавшийся на свободу.

Мы с Томасом активно рассказывали ему об окружающем мире. У оборотня очень хорошо получалось изображать животных, а от рыб в его исполнении мы хохотали словно безумные.

Сегодня эти двое непосед отправились на лодке порыбачить. Если впервые разы переживала за них, то сейчас наслаждалась блаженной тишиной, лишь иногда посматривая на темную точку, маячившую на горизонте. Все остальное время потягивала свежеотжатый сок и почти дремала в тени разлапистой пальмы.

Шорох шагов заставил прислушаться и насторожиться одновременно. Наверное, это поставщик приплыл с доставкой. Он каждый день привозил нам свежий хлеб, мясо и новости.

— Ты невероятно красивая, — произнес мужской голос, от которого невольно вздрогнула.

— Ред, — в тот же миг распахнула глаза и подскочила на шезлонге, — Что ты здесь желаешь? Я не приглашала тебя.

— Знаю. Я сам приехал, чтобы завоевать любимую женщину, — улыбаясь, ответил он и опустился рядом со мной прямо на песок.

— Не нужно было этого делать, — покачала головой в ответ.

— Нет, Риш, больше не позволю решать за меня, — повернув голову ко мне, и со всей серьезностью возразил он мне.

— Как ты мог оставить Элеонору одну? — попыталась надавить на его эльфийскую совесть.

Впрочем, я совершенно забыла, что у перворожденных она есть.

— С ней весь род, справятся без меня. Кстати, Элеонора передала тебе записку, — вытянул из кармана кусочек бумаги он.

— Ты читал? — совершенно серьезно спросила его.

— Пытался, — честно сознался Ред, — но племянница закрепила его магией. Так что открыть сможешь только ты.

Я развернула квадрат бумаги и пробежалась глазами по строчкам.

«Риш, не отталкивай его. Он очень хороший и сильно любит тебя. С ним ты будешь счастливой»

— Твоя улыбка говорит, что вести хорошие, — заметил эльф.

— Она в очередной раз повторяет, что ты не настолько плохой, как я о тебе думаю, — честно ответила ему, немного переиначив слова на бумаге.

— Риш, я люблю тебя и всю оставшуюся жизнь буду доказывать, что достоин быть рядом с тобой, — произнес мужчина и приподнялся с песка.

Что-либо возразить не успела, его руки легко подхватили меня с шезлонга, подняли и понесли в сторону домика. Как завороженная, смотрела в раскосые глаза и не могла придумать слов возражения, все во мне пело и радовалось тому, что он сейчас рядом со мной. Маленькое, бедное сердечко трепыхалось от переполнявших эмоций, а дыхание стало очень частым.

Глядя в его глаза, я забыла обо всем, весь мир сузился до небольшого расстояния, разделявшего сейчас нас. Он прижимал к своей груди, и я очень хорошо слышала биение его сердца.

— Маленькая ведьма, больше ты не сможешь от меня отмахнуться и сделать вид, что не нужен тебе. Сегодня я докажу, что мы должны быть вместе, — тихим, завораживающим голосом произнес эльф, внося меня внутрь дома.

— Я буду сопротивляться, — честно предупредила его.

— Не сможешь, больше не сможешь, — улыбнулся он, и мы буквально рухнули на огромную кровать.

О каком сопротивлении я говорила? Буквально через несколько минут абсолютно забыла обо всем, его мужские губы прикоснулись в настойчивом поцелуе. И если я даже пыталась забыть о той сумасшедшей ночи, когда мы были откровенны друг с другом, то мое тело помнило обо всем. Его ладони, губы, жар тела напоминали и заставляли откликаться.

Я любила это противное, снобистское