Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли

— Моя сестра хотела сказать: почему вы в Йеле, если учитесь в Стэнфорде?

— Нет, я хотела сказать именно то, что сказала, — шипит Афина, как змея. Оборачивается снова к Зевсу: — Что вы тут забыли?

Звук того, как Гермес чавкает леденцом, и то, как Арес потягивает свой фраппе, повисает, между нами.

Зевс наконец ставит чашку с кофе и скрещивает руки на груди. На нём его неизменное длинное пальто.

— Мы перевелись. Не только у ваших родителей есть нужные связи. Мы останемся здесь до испытания Хейвен в лабиринте. Хотим помочь ей.

— А ещё хочу помочь себе, — добавляет Арес. — В смысле — переспать с ней. Думаю, им-то как раз плевать.

Я хватаю Хайдеса за руку — на всякий случай. И удерживаю его, хотя ощущаю, как от него буквально исходит злость. Сжимаю пальцы крепче и тяну его назад, за свою спину.

— Давайте закончим этот разговор, — выдавливает он. — Не знаю, сколько ещё смогу держать себя в руках, прежде чем вышибу ему все зубы и оставлю жить на протезах.

Аполлон воспринимает это предостережение очень серьёзно — и я благодарна ему за это.

— Нам не нужна ваша помощь. Всем вместе находиться здесь… не продуктивно. — Он кивает в сторону Ареса. — Главная проблема — он.

Все взгляды падают на Ареса. Тот, заметив это, перестаёт пить фраппе и ставит стакан на стол.

— Вы просто не понимаете мой сарказм. Иначе вам было бы смешно.

— Единственный случай, когда ты будешь смешным, — это если я увижу тебя подвешенным вниз головой с зашитым ртом, — парирует Афина.

Арес передразнивает её.

Зевс проводит ладонями по лицу и откидывает волосы назад.

— Поверьте, нам самим его тяжело терпеть. Но обещаем держать на поводке, так что он вам не слишком помешает.

Тем временем Арес втыкает наушник и начинает качать головой в такт музыке, которую слышит только он.

— Надоело слушать ваши обвинения, — сообщает он слишком громко, а потом снова уходит в свою личную «пузырьковую» реальность.

Пятеро Лайвли, стоящих рядом, явно не убеждены.

— Ладно, это обещание звучит нереалистично, — соглашается Зевс. — Пусть будет так: он не будет мешать вам столько, сколько мешал раньше.

И пока Афина продолжает повторять, что присутствие всех в Йеле абсолютно излишне, я ловлю себя на мысли. Меня не раздражает их появление. Напротив, часть меня хочет, чтобы они остались. Как бы сильно я ни доверяла Хайдесу и его братьям, они — прямая связка с Кроносом. И даже если они не на его стороне, всё равно находятся у него на крючке. Всё может измениться в любой момент. Иметь рядом Зевса и остальных — это странное утешение, за которое мне немного стыдно, но которое мне нужно.

Арес — небольшой побочный ущерб. Ну и сколько проблем он ещё может натворить?

Возвращаюсь в реальность. Афина всё ещё препирается с Зевсом, Аполлон тихо следит, готовый в любой момент вмешаться. Справа от Зевса Посейдон наблюдает за всем с широченной улыбкой на лице. Думаю, я ещё не видела такой красивой улыбки. Или такого умиротворённого человека. Разве что Гермес.

Студенты продолжают следить за нашим спектаклем. Кажется, весь кафетерий ждёт, когда всё сорвётся.

— Думаешь, Афина когда-нибудь заткнётся? — шепчу я Хайдесу.

Он не отвечает. Закрывает глаза, глубоко вдыхает и делает шаг вперёд. Я сначала решаю, что он бросится на Ареса.

— Нет, — говорит он громко, перекрывая голоса Зевса и Афины. — Ты не права.

— Почему это я… — начинает Зевс.

— Не ты. Афина.

Та поворачивается к Хайдесу с жутковатой медлительностью, словно из фильма ужасов. В любой момент, кажется, может начать стрелять из глаз лазерами.

— Что ты сейчас сказал?

Но гнев, продиктованный уязвлённой гордостью, на Хайдеса не действует. Он обращается прямо к кузенам:

— Хейвен получила ещё одну записку, утром перед отъездом с Олимпа. От того же неизвестного, что давно её преследует. Того, что чуть не задушил её в планетарии. И как бы я ни ненавидел Ареса и не хотел его видеть здесь, нам понадобится ваша помощь.

Повисает гробовая тишина. Афина отступает, скрестив руки, будто провинившийся ребёнок, а Зевс позволяет себе довольную усмешку.

— Ты что, опять получила записку? — вдруг оживляется Арес, вытаскивая наушник. — И почему я узнаю об этом только сейчас?

— Потому что ты не имеешь никакого права знать, что происходит в её жизни, — огрызается Хайдес.

Арес, как всегда, только разгорается от его злости. Улыбается хищно, закидывает ноги на стол.

— Это тебе так кажется. А Хейвен мне много чего рассказывала.

— Я не… — начинаю я.

Арес сжимает стакан подальше от руки брата и не сводит с него взгляда. Хайдес отвечает тем же. Я чувствую: всё катится к худшему.

— Как я и говорил, — продолжает Арес, не обращая внимания на мой предупреждающий взгляд, — Хейвен открыла мне своё сердце. А теперь, раз уж мы в одной комнате, кто знает — может, раздвинет и ноги.

Происходит три вещи одновременно. Аполлон бросается вперёд, чтобы схватить Хайдеса. Зевс вскакивает и устремляется к Аресу, видимо, чтобы оттащить его и не дать Хайдесу врезать по лицу. А сам Хайдес успевает только со всей силы садануть по стеклянному стакану — руки Аполлона тянут его в другую сторону.

Стакан врезается в лицо Ареса. Напиток льётся ему прямо на лицо и заливает чёрную футболку. В полёте ударяет его по нижней губе с глухим звуком.

Вмешивается последняя, кого я ожидала.

— Насилие невыход. Ты же знаешь, он только и хочет, что тебя провоцировать, — Афродита одёргивает Хайдеса, морщась.

— Я должен стоять спокойно, когда он так оскорбляет её?

Афродита упирает ладони ему в грудь и отталкивает на пару сантиметров назад, но ясно, что больше она делать не собирается.

— Ты прекрасно знаешь: стоит тебе хоть пальцем его задеть — он побежит жаловаться в администрацию, и тебя вышвырнут из Йеля. Именно этого и добивается папа. Думаешь, непонятно? Арес подсылается специально, чтобы убрать тебя с дороги. Тогда как ты поможешь Хейвен? Что, устроишься здесь уборщиком? Будешь выслеживать автора записок между тем, как драишь унитазы и парты? — тараторит она, и каждая новая фраза звучит всё резче.

Хайдес смотрит так, будто его только что ткнули носом в правду, от которой он пытался отвернуться. Я подхожу ближе и провожу рукой по его предплечью.

— Она права. И ты знаешь, что слова Ареса — это только слова. Которые, кстати, только сильнее разжигают мою ненависть к нему.

— Думаю, проблема в другом, — встревает Арес. Зевс уже сунул ему пачку салфеток, и тот вытирается, как будто ничего не случилось. Губа в