Пламя - Елена Сокол

Да и вообще, они чертовски хорошо провели этот день. Поработали, посидели наверху с едой и пивом за разговорами, посмеялись от души. Сашка приготовила им вкусный обед: запекла мясо в духовке, нажарила деревенского картофеля и сервировала его малосольными огурчиками. Обычно он гнал от себя мысли о домашнем уюте и привилегиях женатых коллег, но в последнее время они почему-то все чаще и упорнее лезли в голову. И это его начинало слегка напрягать.

Когда все разошлись, Никита еще раз спустился вниз, чтобы оценить работу. Затем, довольный, отправился в ванную. В помещении еще стоял конфетно-цветочный аромат Дашиного геля для душа – значит, она только что вышла отсюда. Он невольно представил ее голой под струями воды, и в паху опять болезненно заныло. От круглосуточного стояка у него уже срывало крышу. И даже самоудовлетворение не приносило облегчения: Никита отчаянно хотел свою соседку – ту, что постоянно находилась рядом, соблазняя его своим видом, теплом и манящим сладким запахом.

Да что за чертовщина с ним творится?!

Плахов вышел из душа и взъерошил волосы. В воздухе витал ее аромат. Опять. Будто наваждение. Но на сей раз это был запах ее духов. Значит, она уже ушла. Он позволил ей уйти с другим. Все правильно: эта девушка заслуживала быть счастливой.

– Никита! – Даша вдруг выпорхнула из своей спальни.

И замерла на месте, разглядывая его голый торс.

– Да? – Он сглотнул подступивший к горлу ком.

– Я тут… – Она сбилась. Тревожно облизнула губы.

Тонкий сарафан на лямках, веснушки на бархатной коже, блестящие локоны. Девушка была прекрасна – настоящее произведение искусства. Тонкая, изящная, хрупкая.

И он шагнул к ней.

У Даши перехватило дыхание, ее грудь поднялась на вдохе.

Плахов приказал проклятому телу слушаться, но оно отчаянно сопротивлялось. Эмоции словно неслись вниз с обрыва, а сердце билось в бешеном ритме. Отлично. Он украл у нее первый поцелуй, и до звания полного подлеца оставалось сделать еще один шаг.

И Никита на него почти решился.

– Не смотри на меня так, – попросил он, стоя к ней нос к носу.

– Я не могу, – прошептала девушка.

– Если я к тебе прикоснусь, назад пути не будет. – Его голос прозвучал хрипло и отрывисто.

– Не будет, – выдохнула она, согласно кивнув.

– Запрети мне, – почти умолял он, ненавидя себя.

Даша дрожала всем телом, но не отодвинулась. Не ушла.

– Но я хочу, – сорвалось с ее губ.

Никита приподнял пальцами ее подбородок и запрокинул голову. Пухлые губы девушки манили, ресницы взволнованно трепетали, а в глазах стелился туман желания.

Проклятье.

– Я не хочу, чтобы ты пожалела.

– Этого не будет.

Ее пальцы скользнули по его груди и опустились ниже – туда, где под шортами пульсировал каменно-твердый член. Даша беззвучно охнула, осознав, насколько он большой. Ее глаза округлились, а дыхание стало частым и прерывистым.

– Что мы делаем? – прошептал Никита ей в губы.

Как будто эти слова могли на что-то повлиять. Это все равно что пытаться остановить прилив – без вариантов.

Даша сглотнула, и он поймал ее губы в жарком поцелуе. Грубо раздвинул их языком, и девушка застонала, едва поцелуй стал глубже. Она прижалась крепче, прильнула всем телом, и его руки оказались под ее платьем. Одно быстрое движение, и Даша оказалась без одежды.

– Ох…

Следующий поцелуй был более требовательным и властным. Девушка вздрагивала от каждого прикосновения, а потом кидалась в омут страсти с новой силой. Ее пальцы оттягивали вниз резинку его шортов, и его член уже так сильно встал, что вся кровь отлила к паху.

– Тебе страшно? – Никита опустил руку.

Его ладонь оказалась у нее между ног и погладила сквозь белье. Движение вышло невинным, почти мимолетным, и Даша глубоко вздохнула и замерла, забыв выдохнуть.

– Немного, – призналась она, мелко дрожа.

– Не бойся.

Плахов подхватил ее на руки и отнес на диван. Теперь он мог разглядывать ее с восхищением. Живот у Даши был плоским, груди в тонком сетчатом лифчике округлыми и упругими, а соски маленькими, розовыми и тугими – как раз для его губ и языка. Руки Никиты заскользила вниз, и девушка, тяжело дыша, наблюдала за каждым движением. Он раздвинул ей ноги, погладил ее большим пальцем прямо через ткань трусов, и Даша вскрикнула – на этот раз не от неожиданности, а от ощущений.

Ее невинный вид опьянял Плахова. А паника в глазах заводила. Никита мог бы оттрахать ее так, что сбежались бы все соседи, но только не сегодня, не сейчас. С этой девушкой ему следовало быть осторожным. Он сдвинул в сторону трусики и медленно погрузил в нее два пальца. Даша тихо вздохнула и подалась навстречу. Она все еще не полностью расслабилась и будто ждала подвоха, поэтому парень действовал осторожно.

Пока одна его рука ласкала ее между ног, второй рукой он накрыл ее грудь. Девушка застонала, насаживаясь на его пальцы все сильнее. Ее неуверенная податливость и доверие возбуждали его все сильнее. Даша была охрененно желанной, она дышала все чаще и уже почти не ловила его взгляд из-под полуприкрытых ресниц – просто отдавалась ощущениям.

Никита наклонился и поцеловал ее, и этот нежный поцелуй контрастировал с тем, что вытворяли его пальцы. Ему хотелось войти в нее разом – резко и глубоко, но он из последних сил сдерживал свои фантазии. Ему нравилось смотреть, как она дышит, как извивается в его руках, как остро ее тело реагирует на почти невинные ласки.

Его член протестующе пульсировал, умоляя позволить ему поучаствовать, но Никита издевательски медленно продолжал осыпать кожу девушки поцелуями – от шеи к ямочкам ключиц, затем к соскам, по животу, все ниже, к пупку, еще ниже…

– О-ох! – прокричала Даша.

Чем дальше, тем меньше оставалось контроля и громче становились стоны. Плахов оказался между ее ног. Даша выгнулась всем телом и задрожала. Она толкнулась к нему, когда его горячий язык коснулся ее плоти, застонала в полный голос и затихла. Он погрузил в нее пальцы, снова коснулся языком и возобновил осторожные ласки. И Даша закричала снова, испытав наслаждение. Ее мышцы сжались вокруг его пальцев, точно капкан. Она была такой тугой и влажной, что мысли о том, чтобы оказаться внутри нее, просто сводили его с ума.

Никита двигал языком, и девушка вцеплялась в обивку и упиралась пятками в диван в поисках опоры. Ее тело торопилось пересечь ту грань, за которой останется невинность, но Плахов знал, что сегодня этого не случится. Она тянула его