Бабская религия о принце на белом коне - Виктория Рогозина

— Давай быстрее. У них оказывается срок годности есть, — и торопливо передала пакет с необычными плодами.

План был прост и он сработал как по маслу. Женщины не знают меры. В погоне за красотой и молодостью, они становятся безумны, одержимы.

И она ела. Ела жадно, хрустя и давясь плодами, будто боялась никогда не достичь совершенства. Она запихивала в себя яблоки так, будто от этого зависела ее жизнь. Изменения стали видны спустя минуту и они оказались необратимы. А ведь все просто. Мы с Ягой следили за тем, как буквально на глазах тает Василиса Прекрасная. Сначала она стала моложе на пару лет, но перемахнув эту черту, стала еще моложе или даже младше. И вот ей уже лет четырнадцать, двенадцать… шесть и…

Я смотрела на восьмимесячного младенца думая о том, что женщины порой ничего не замечают, несясь к своей цели. Красивая идеальная Василиса была Прекрасной, но увы, не Мудрой. Она бездумно съела огромное количество молодильных яблок и вот результат.

Женщины… эта борьба за мнимую внешнюю красоту, борьба ради того, чтобы подогнать себя под стандарт общества.

— Откуда у тебя моя ступа? — Баба-Яга подозрительно скривилась.

— Так Кощей дал.

— Едрешки ты матрешки, ну я ему устрою, — завопила она. — Эти охломоны, возвращаясь сюда, Избушку мою забрали, на курьих ножках и ступу прихватили. Оставили старую больную женщину одну одинёшеньку в столице. Вот паразиты! Я им устрою!

— Яблочко не хотите? — я продолжала потеряно смотреть на младенца. Огромные синие глаза с интересом взирали на этот мир. Хорошо хоть импланты куда-то делись, а то предстояло бы мне страшное зрелище.

Почему-то стало грустно.

— Да не боись, ради моего касатика не придется молодиться, — Яга усмехнулась.

Я очень бережно подняла младенца с пола, баюкая на руках. Нет, материнского инстинкта не было, так же как и умиления. Я убежденный кошатник. Был страх- что с ней теперь делать? Она же беззащитна.

Мы покинули тронный зал и я с ужасом смотрела, как стража преклоняет колени передо мной.

— Едрешки ты матрешки! Теперь, Герцог, ты царица, — гордо сообщила Яга.

— Оно мне надо? — тихо с сомнением уточнила я у старушки.

— Надо, — с нажимом проговорила она. — Они признали тебя.

— Так просто? А выборы? Коронация? Клятва на Конституции?

— Тьфу ты, чертовы бюрократы, — она цыкнула зубом. — Сказочный мир не терпит этих глупых условностей.

— Хорошо, тогда, — я обернулась к страже. — Приказываю подать карету. Дела государственной важности не терпят ожидания.

Прислуга ринулась в рассыпную. Как все просто. Приказала — и вот пожалуйста, радуйся и наслаждайся. Все просто, без усложнений. Так бывает только в сказке. Карету подали быстро, красную ковровую дорожку постелили, нас с Ягой сопроводили, красота!

— Знаешь, а ведь теперь тебе и возвращаться в Москву не надо, — осторожно начала Баба-Яга. — Я в том смысле, что у тебя здесь все есть, зачем тебе туда?

— Да… так и есть, — баюкая сонного ребенка потеряно отозвалась я. — Не такого исхода я ожидала… вообще ничего не ожидала, если честно.

— Молодая ты, ещё не опытная. Едрешки ты матрешки, вот приедем, познакомлю со своей подругой.

— Марфуша⁈

— Эх, Марфуша, — Яга довольно ухмыльнулась и пальцем погладила младенца по маленькому носику. — Мы такие заводные. Вот давеча ананасы посадили.

— На болоте⁈ — меня данная информация даже вывела из ступора. — Серьезно⁈

— Ну а что⁈ Чай и арбузы выращивают, и вишню, а тут всего-навсего ананасы. Это не вывеску с супер-маркета утаскивать. Эх, сыночка окаянная. Представляешь, голуба, пришел меня забирать в самый разгар веселья, а мы с Марфушей почти развели водяного с болотником на покупку новой ступы. Марфуша так та вообще хотела забрать настоечку, почти ведь умыкнули, да тут Кощей со своей нравственностью и моралью нарисовался, так некстати.

— И чем дело закончилось⁈

— Ну, материнские слезы растопят любое сердце, даже самое черствое, — Баба-Яга картинно всплеснула руками и наигранно пустила слезу, в следующую секунду со смехом продолжив. — Да он на следующий же день дернул и болотника и водяного и лешего до кучи. Так что все получили то, что хотели, — она задиристо рассмеялась. — Водяной вообще, похабник, до сих пор влюблен в меня, — Яга кокетливо поправила платочек, чуть потупив глазки. — Ох и чудили мы по молодости, ох и чудили. Где моя первая сотня лет⁉

Я смотрела на Бабу-Ягу, думая о том, что по всей вероятности мне повезло со свекровью — однозначно, скучно не будет. Хотя, я тут и сама с «весельем» справляюсь.

— А настоечку как дерябнули, так с Марфушей в Москву и отправились, решили выяснить, кто заговор прочитает круче. Проехались по всем клубам столицы, такого шороху навели, что дружинные ваши, как их там⁈ Полиция⁉ Полиция потом возбудила дело, пытались найти… думали, что новые «соли» появились, а не тут-то было. Магия-то такая, штука непредсказуемая, капризная. А чтобы заговор прочитать и подавно нужен опыт, талант, прости господи. Сыночка-то мой потом еще две недели последствия устранял, в Москву возвращался, как на работу. Ох, голуба, ох смеху-то было!

— Могу себе представить, — я кисло улыбнулась, наблюдая как ребенок на моих руках начал просыпаться. Да уж, но счастливое материнство пока слабо представлялось, ни в далеком, ни в ближайшем будущем, но это сейчас и не насущный вопрос.

— Не, едрешки ты матрешки, такое представить невозможно, — Баба-Яга мечтательно цокнула языком. — Настоечка и не такие чудеса творит. А уж наливочка и подавно.

— Ага, интересно что из этого было в той фляжке, когда меня сюда первый раз перекинула, — язвительно уточнила я.

— Да ничего. Обычный коньяк.

— Что-то меня раньше так не уносило с обычного коньяку.

— Ну ладно, не совсем обычный, чего к словам цепляешься-то? — Баба-Яга нахмурилась.

— А насколько «не совсем»? — усмехнувшись, улыбнулась Василисе. Матрешка та еще, но без имплантатов смотрится симпатичнее.

— Едрешки ты матрешки, я так избушку после этого коньячку по бревнам разобрала, не то заклинание произнесла, — смутилась она. — Ну расстроена была, день не задался, счастья женского опять-таки не случилось. Вот и приняла решение. Ну сначала коньяку, а потом ужо и решение, хотела себе намагичить. Ну и намагичила. Сынок приходит, а я, как дура, сижу на бревнах, а вокруг меня куриные ножки бегают-подпрыгивают. Тяжело хрупкой и слабой женщине без настоящего мужчины. Но запомни голуба, не можешь встретить достойного, тогда стоит самой родить и воспитать.

— От кого рожать-то⁈ — я невольно улыбнулась, видя как понесло Ягу. Забавная, но такая родная.

Поправив платочек, Баба-Яга задумчиво отметила:

— Разное в жизни бывает, никто не