Русский романс - Наталья Гончарова

Анна растерянно постояла еще минуту, затем вручив,незнающемучем заняться в незнакомом месте, Матье, ведерко с ракушками, усадила его под сенью той самой знакомой с детства сосны,сама села так, что ей были видны и Дэвид, лежащий недвижимо на песке, и Матье, увлеченно играющий ракушками.

Грудь Дэвида тяжело вздымалась, но глаза были по-прежнему закрыты. – Может он уснул? – подумала Анна. Хотя, едва ли, слишком тревожно и порывисто было его дыханье.

Воспользовавшись моментом, когда он не смотрит на нее, Анна с любопытством начала изучать его при свете дня, с удовольствием отмечая каждый его недостаток. Оказалось он не так строен, как ей казалось вчера. Крупное, но тяжеловатое тело, на лице следы времени и разгульного образа жизни. И все же он еще был крепок и силен, впрочем,как все британцы, которые могли пить и кутить без ущерба для здоровья тела, а главное ума.

Дэвид приоткрыл один глаз, а другой, прищурив, лениво улыбнулся.

– Вам так нравится увиденное? – спросил он,и перевалившись на бок, подложил руку под голову.

Анна презрительно фыркнула, отвернулась от него и посмотрела куда-то вдаль.

Минута, две, десять.

Мужчина, Женщина, и маленький ребенок. Они казалось прекрасной и образцовой семьей с картинок в журнале, с той лишь разницей, что ни один из них не был связан друг с другом ни кровным, ни иным родством, словно взятая семья напрокат. И это было так странно и вместе с тем так правильно.

Анна не могла не подумать, о том, чего она волею судьбы оказалось лишена. Ни семьи, ни детей и одиночество. И большая часть жизни прожита, исчезла навеки, все в прошлом. Столько упущенных возможностей и столько потерянных надежд, по своей ли, по чужой ли воле, какая в том разница.

Не глядя на него, она почувствовала, как он поднялся и сел в той же позе что и она, скрестив ноги в коленях.

Интересно о чем он сейчас думает. Хотела бы она посмотреть на него сейчас, открыто, глаза в глаза, но не решалась. Боясь его? Или саму себя?

Его рука накрыла ее ладоньсвоей, придавив и утопив в горячем песке.

Она не шелохнулась. И напряжение в теле, мучающее его так неистово все это время, словно растворилось, в этом знойном солнце и легком морском бризе.

Расслабившись, и закрыв глаза, она дала ему увлечь себя на песок.

Он требовательно и настойчиво поцеловал ее, она покорно откликнулась, скользнув рукой по его нагретым от солнца волосам и влажной от жара шее.

Все казалось невозможным и нереальным, таким странным и вместе с тем таким верным и таким нужным сейчас.

Разомкнув объятия, они неожиданно посмотрели друга на друга и рассмеялись.

Казалось магия, соединившая их вместе минуту назад исчезла, будто ее и не было. Но вместес тем, произошло нечто важнее и значимее, нежели первый порыв страсти, родилось единение из одиночества и некого душевного сиротства.

– Я женат, – неожиданно глухо произнес он будто куда-то в песок.

– Зачем вы мне говорите это? – спросила Анна. Ей казалось странным, что он сказал это сейчас, в такой интимный и трепетный момент. Не было и мысли, что она можетрассчитывать на что-то. Анна знала свое место в этом мире, и оно не подразумевало ни надежд, ни желаний, и тот факт, что он лишний раз ей напомнил об этом, задело и оскорбил ее, ведь даже если она сама понимала, осознавала, и принимала это, не было ничего приятного в том, чтобы услышать это вслух, из его уст, ибо это звучало не иначе как: «тебе не стоит ни на что рассчитывать».

– Я посчитал, что сказать это вначале, будет лучше и правильнее, чем ты узнаешь об этом после, – просто ответил он.

– После чего? – с вызовом и злостью спросила она.

– Незачем злиться, Энн, я просто был с тобою честен. Я не джентльмен, и все же я не негодяй.

– Я не настолько глупа и наивна, чтобы от одного поцелуя начать рассчитывать на что-то. Нет нужды говорить мне в лицо, что я никто, и указывать мое место, – раздраженно произнесла она и тут же пожалела об этом, так как ее злость и раздражение, как раз свидетельствовали о том, будто она действительно рассчитывала на что-то, а иначе к чему было так остро реагировать на его слова.

И не найдя решения как исправить ситуацию, она просто замолчала.

– Я не встречал женщины красивее, изысканнее и утончённее тебя, Энн, – как ни в чем небывало сказал он, и провел рукой по ее волосам, стряхивая песок из мягких прядей волос.

Анна не отстранилась и не убрала его руки, но и не откликнулась на его ласку, и только улыбнулась вопреки воле, тихо, но твердо сказала:

– Нам пора возвращаться. Мадам и месье Жикель в любой момент могут вернуться, боюсь я не так свободна здесь как вы, да и Сесилль. Неужели вы о ней уже забыли? – она хотела, чтобы ее слова прозвучало нейтрально, но случилось сказать это как укор. И упоминание о Сессиль было ни к чему, будто она ревнивица, а он, отныне должен принадлежать только ей. И не довольная собой, она решила, впредь не разговаривать больше с ним, и всячески избегать встречи, пока он не уедет. В конце концов, должен же он когда-то уехать. И тогда, ее жизнь снова пойдет мерным и тихим путем, как она того и желает.

Но желает ли?

Весь обратный путь, они были словно едва знакомы, хотя, это было недалеко от истины, он ничем не напоминал ей о случившемся, рассказывал об Англии, о тех местах где бывал, избегая опасных и щекотливых тем, был любезен, дружелюбен и открыт, но лишь на первый взгляд.

Анна откликалась на его слова и поддерживала беседу, решив, что так, наверное, будет лучше, нежели она будет молчать, выдавая тем самым обиду на него. Тем более что все что Дэвид говорил было так нейтрально и отвлеченно. В глубине души Анна хотела отчего-то, чтобы он вновь заговорил о личном, спросил ее о чем-нибудь,на крайний случай спросил о ее прошлом, но он не касался этих тем, и ей было это