Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам

— Вот твой счет, сладкая, — сказал он холодным, жестким тоном, его глаза потемнели от ярости, а мои пальцы автоматически сжали листок бумаги, когда я просто уставилась на него в шоке. — И, честно говоря, я беру почасовую оплату, так что ты получила хорошую скидку, потому что все ночевки, объятия и прочую ерунду я предоставлял тебе бесплатно.

Он оттолкнул меня, рывком распахнул дверь своего кабинета и, захлопнув ее за собой, выбежал вон.

Боль пронзила мое сердце, когда я уставилась на счет, который он мне вручил. Каждый момент, который мы провели в объятиях друг друга, был подсчитан и учтен, словно он все это время вел счет. Как будто я была для него всего лишь очередной работой, и теперь он хотел получить свою чертову плату.

Я уставилась на цифру, написанную внизу страницы, а глаза горели от слез, которые я старательно смаргивала. Потому что нет. Нет, блядь, нет, он не получит мои гребаные слезы. Если этот урод хочет брать с меня деньги за свое гребаное время, словно я значу для него не больше, чем любой из его платных клиентов, то пусть забирает свои заработанные деньги.

Я даже не знала, почему удивилась. Конечно, он не хотел меня удержать. Никто и никогда не хотел меня удерживать. И по мере того, как боль от этого жалкого факта моей жизни пыталась пробиться в мою душу, я чувствовала, как смыкаются стены вокруг моего сердца. Те самые, за которыми я пряталась, когда Шон называл меня шлюхой и говорил, что я гожусь только для того, чтобы принимать его член. Те же самые, на которые я полагалась, чтобы день за днем двигаться вперед, пока я была совсем одна и мне не за чем было жить, кроме того печального факта, что я не хотела умирать.

Поэтому я сосредоточилась на одной ясной вещи, к которой мне нужно было стремиться, и подавила агонию, пытавшуюся поглотить меня, когда эта маленькая потерянная девочка начала умолять о внимании глубоко внутри меня. Я не выпущу ее наружу. Я не могу. Я похороню ее, как уже давно научилась это делать, и приму счет Джей-Джея как сигнал к пробуждению, в котором я нуждалась. Конечно, я была для него всего лишь еще одной клиенткой. Конечно, это было все, чем я для него была. Возможно, какое-то время он обманывал себя, считая меня кем-то другим, но теперь он все понял. Я не стоила любви. Я стоила не больше, чем любая из тех женщин, которые за деньги прокладывали себе путь в его постель, и теперь он исправлял свою ошибку, дав мне этот счет. Так что он мог забрать свои гребаные деньги. Я больше никогда не буду должна ни одному мужчине. И уж тем более Джей-Джей Бруксу.

Мне просто нужно было выяснить, где, черт возьми, я должна была достать двенадцать тысяч триста шестьдесят четыре доллара. Этот засранец даже добавил дополнительную плату за отсос своего члена. Черт возьми, у нас было много секса.

Я стиснула зубы, сложила листок бумаги и сунула его в задний карман, прежде чем выхватить телефон и позвонить Лютеру.

Боль внутри меня угрожала захлестнуть меня, но я просто загнала ее обратно, отступая от нее и заглушая ее до тех пор, пока не перестала ее чувствовать. До тех пор, пока я не перестала вообще что-либо чувствовать, и теперь ничего не имело значения кроме моей цели. Я достану эти деньги, а потом смогу развалиться на части, если понадобится.

— Дикая кошка, — ответил Лютер с любопытством в голосе. — У тебя есть для меня хорошие новости?

— Пока нет, — ответила я. — Мне просто нужны деньги. Ты всё ещё занимаешься разборкой краденых машин на Сейлорз-Стрит?

— Да. Мы можем разобрать там практически все, что угодно. Но если тебе нужны реальные деньги, у меня есть заказ на «Maserati Gran Tourismo». Фокс сказал мне, что угон машин — твой конек. Я дам тебе долю в десять тысяч, если ты сможешь достать машину в отличном состоянии.

— Двенадцать тысяч триста шестьдесят четыре доллара, — потребовала я, цифра из счета Джей-Джея врезалась мне в память.

— Прекрасно, — согласился Лютер, весело фыркнув. — Но только если ты сможешь достать ее сегодня.

— Считай, что дело сделано. — Я повесила трубку, разговаривая с лидером банды «Арлекинов», как сука, жаждущая смерти, а затем набрала номер своей новой, сверхбогатой подруги.

— Привет, Роуг, как дела? — Спросила Татум, отвечая на мой звонок, и от ее дружелюбного тона боль, бродившая у меня под кожей, немного утихла.

— Я тут подумала, не хочешь ли ты провести вечер с преступницей? Мне нужно угнать машину с твоей стороны города, и я предположила, что ты, возможно, захочешь присоединиться? — Татум рассмеялась, когда низкий мужской голос сказал что-то на другом конце провода, чего я не расслышала.

— Вообще-то, я только что закончила ужинать «у Андре». Ты знаешь это место? — спросила она. — Или я могла бы приехать и встретиться с тобой…

— Это совсем рядом со мной. Я приду к тебе, — решительно сказала я, потому что выполнить эту работу было бы намного проще без свиты «Арлекинов», таскающихся за моей задницей, так что бросить машину здесь было лучшим ходом, который я могла сделать.

— Хорошо. Встретимся на парковке, — согласилась Татум.

— Я буду максимум через двадцать минут, — пообещала я, отключая звонок и открывая дверь кабинета.

Джей-Джей просто свалил, и я проглотила комок, который встал у меня в горле из-за того, что он вот так бросил меня. Но он сделал свой выбор, и счет в моем заднем кармане был очевидным доказательством этого. Так что, если он хотел делать громкие заявления о наших отношениях или их отсутствии, то я собиралась поверить ему на слово.

Я проскользнула обратно вниз, но вместо того, чтобы направиться в клуб, я побежала по коридору к раздевалке, где все танцоры готовились к своим выступлениям, приоткрыла дверь и вошла внутрь.

Пара парней громко смеялась в дальнем углу комнаты, и я низко пригнулась, схватив светлый парик и пару роликов с вешалки с костюмами в дальнем углу помещения.

Я выскользнула через заднюю дверь и уселась задницей на тротуар, сменив кроссовки на ролики, затем спрятала свои радужные волосы под парик и выпрямилась, зажав кроссовки в кулаке.

У меня оставалось совсем немного времени до того, как мои охранники — Арлекины отправляться на мои поиски, так что мне нужно было поторопиться. После нескольких неуверенных попыток встать