Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

могла избавиться от видения: худые, испуганные, обнажённые женщины, что год за годом жили и рожали в этих пещерах, не зная, что за стеной существует другая жизнь, выращенные такими же дикими женщинами и мужчинами.

Они существовали на грани человеческого и звериного, общались жестами и мычанием, искренне любили «своих» мужчин, которые приносили им еду, все вместе заботились о потомстве, но нас, как и мужчины, видели лишь угрозой.

И всё это сделали с ними земляне.

— Ярл собирается обсудить это с кланом Ракки, ближайшим к этим землям. Простого ответа нет, но хотя бы детей нужно научить языку. Скорее всего, это займёт годы, — задумчиво пробормотал Дирк, который любил подслушивать разговоры начальства.

— Дослушаешься, Дирк, — беззлобно пожурил его Эрик, уловив нашу беседу. — Это не ваши проблемы, а ярла Райлена и его советников. Не забывайте, кто вы, и держите голову высоко, как подобает Воинам Севера! Совсем скоро вас ждёт публичное признание и благословение самого мудреца Халвэ, а слухи о вашем походе разлетятся по самым далёким уголкам Айзенвейла. Ведите себя соответственно!

***

— Первым делом перевезу родителей, — громко хвалился Отто, сидя перед костром. — И думаю, нам всем стоит наведаться в клан Айрига, узнать, нужна ли его родственникам какая-нибудь помощь.

Мы дружно ответили поддакивающим бормотанием, а я про себя подумала, что Хакон, погибший за стеной, тоже, наверное, имел родственников. Но так как мы с ним почти не общались, мы не знали, из какого он клана, и даже в теории не могли бы найти его близких.

— А я женюсь! — серьёзно заявил Валдрин. — Пока ещё не знаю на ком, но точно женюсь!

Почему-то все только прыснули, но я понимала его желание осесть. Я и сама собиралась значительно сократить количество походов, оставив ровно столько, сколько нужно, чтобы зарабатывать.

А потом… нужно будет решить, как снова стать женщиной. Как объяснить это? Как убедить их оставить мне мою работу? Ведь женщины не становились Воинами Севера уже сотни лет — с тех пор, как земляне одержали победу в войне.

В любом случае, этот вопрос я буду решать уже в безопасности, вместе с семьёй.

— Дан, подойди ко мне, — громко позвал Эрик, и я, кивнув, направилась к одному из командиров.

Стояла глубокая ночь, а завтрашнюю мы проведём на постелях, в деревне рядом с обителью Халвэ. С самого утра отправимся в его крохотный дом, где он передаст нам благословение или же слова предков.

Настроение у меня было прекрасным — к нам относились как к героям, постоянно поили вином, кормили, почти не нагружали заданиями, и даже свободные воины ярла выполняли сейчас больше работы, чем те, кто сумел обнаружить камни Равинора в Клане Обречённых.

— Что такое? — ничего не подозревая, дружелюбно поинтересовалась я.

— На тебя… жалуются. Говорят, ты ведёшь себя агрессивно и грубо отзываешься, и это слышали несколько человек.

Я замерла в шоке, не понимая, о чём он говорит. Кто мог на меня жаловаться? Я почти ни с кем не разговаривала, кроме Эрика и отряда Иво, а большую часть времени проводила со своими друзьями. Парочка слов, которыми я иногда обменивалась с Альмой, не в счёт — в основном я просто благодарила её за еду.

— Кто жалуется и что именно они говорят? — с подозрением спросила я, уже догадываясь, откуда у этой истории растут ноги.

— Несколько слуг утверждают, что ты приставал к Розине, — Эрик смотрел прямо, серьёзно, но не как на виновного. Словно зная меня, он не верил в эти обвинения. — А потом грязно ругался и говорил, что после освобождения она всё равно станет твоей, а ярл рано или поздно потеряет к ней интерес.

Я смотрела на него, он — на меня.

А через секунду молчания я взорвалась хриплым, чуть кашляющим смехом.

— И, конечно, слуги донесли об этом ярлу? — я склонила голову набок.

Эрик подтверждающе кивнул.

Надо признать, я недооценивала наглость этой девицы. В последнее время она даже не подходила ко мне, но теперь решила использовать других людей, слуг, над которыми у неё был контроль, чтобы обелить своё имя. В таком случае она могла сказать, что просто ошиблась, приняв мои «приставания» за попытку насилия, а добавленная деталь о том, что ярл потеряет к ней интерес, придавала "моим" словам реализма. К тому же, если эти слухи дойдут до Рея, они могли бы пробудить в нём чувство вины…

— И что же ярл? — поинтересовалась я, пытаясь скрыть волнение в голосе.

Что если из-за этого он решит не давать мне свободу?

— Он решил понаблюдать за тобой после освобождения. В худшем случае тебя всегда могут изгнать из клана. Все воины в нашем отряде готовы поручиться за тебя, и он доверяет им больше, чем словам слуг. Однако я посчитал, что ты должен знать об этом.

Вот же доставучая девица! Я даже не говорила ничего за её спиной, но она так боялась этого, что действовала на опережение.

И это при том, что Рей совсем вернул её в свою постель, и стонала она теперь громче прежнего, будто хотела показать каждому, какие у них «особенные» отношения. Спектакль работал не полностью — я видела ехидные ухмылки на лицах некоторых слуг, когда она каждый раз уходила из его палатки, не оставаясь на ночь.

— Не бери в голову. Слуги явно не сами додумались до такого, а ярл Райлен совсем скоро потеряет к ней интерес. Да и не хочет он влезать в эти бабские разборки…

Бабские разборки, вот значит как.

За эти «бабские разборки» Рей мог убить меня тогда, перед походом на стену, когда Розина обвинила меня в попытке принудить её.

— Завтра большой день. Не засиживайтесь допоздна, вам нужно быть в хорошей форме, — уже серьёзнее, полуприказным тоном завершил командир.

***

Солнце стояло высоко в зените, когда мы, тяжело дыша, оказались рядом с домиком мудреца Халвэ. Здание было крошечным, скромным и угрюмым, стояло на самом уступе скалы. Стены из грубо обтёсанного камня, крыша, покрытая инеем, узкие окна, пропускающие лишь слабый свет. Вокруг — холодная тишина, лишь ветер шелестел в редких соснах и вымерзших кустарниках.

Внизу, у подножия скалы, лежала расчищенная площадка с бревнами, где путники подолгу сидели, надеясь услышать слова старца — случайные видения прошлого или заветы предков. Горы со всех сторон вздымались неприступной стеной,