Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова

Стоило спутнику запереть дверь изнутри, как Ди вновь дернула руку на себя, силясь освободиться и... чуть было не улетела через всю комнату. Потому как рывок она сделала от всей души, а сопротивления не последовало — держащие ее пальцы тут же разжались.

— Че-о-орт… — простонала Диана, еле устояв на ногах. Заговор, точно заговор!

А Марко повернулся от двери и уставился на нее, прожигая взглядом. В плаще и дорожной одежде, сейчас управляющий выглядел точно так же, как когда они встретились впервые. Только был зол, очень зол, что прекрасно читалось не только в выражении его лица, но и в напряженной позе.

— Какого черта ты здесь вообще забыла?! — прорычал он, делая шаг навстречу.

Ди инстинктивно захотелось попятиться, но она вовремя взяла себя в руки и тоже шагнула вперед, да еще и возмущенно сжала кулаки.

— Тебя забыла спросить! — бросила в ответ, гордо вскинув подбородок.

— Да-а-а? — Ближе Марко не подошел. Остановился на месте, зато его лицо приняло такое издевательское выражение, что у Дианы ладони зачесались — так захотелось съездить ему по физиономии. — А могла бы спросить, — едко продолжил он. — Я бы хотя бы просветил тебя, как организовать безопасную поездку.

Ди фыркнула и, оскорбленно скрестив руки на груди, изогнула бровь.

— Да неужели?

— «Ужели»! — рявкнул Марко, а Диана вдруг неожиданно для самой себя вздрогнула, словно это не она только что мечтала отвесить ему зубодробительную пощечину, а он, причем не только мечтал, — будто ударил прямо сейчас. — Ты хоть понимаешь, что бы с тобой было, если бы Жнеда не догадалась прийти ко мне и все рассказать?

Жнеда? Верная камеристка, которая и помогала ей устроить эту вылазку? Уж от кого Диана не ожидала такой подлости, так это от Жнеды…

— Вот же предательница, — ужаснулась она.

На что Марко резко мотнул головой, отчего рыжие волнистые пряди в беспорядке упали на лоб.

— Это ты предательница, — снова отчеканил так, будто отхлестал, — потому что поставила ее перед таким выбором. Она за тебя испугалась!

Ах, ну да, конечно. Все вокруг хорошие, а она одна плохая. «Диана Делавер, худший человек на земле, будем знакомы», — вот как ей теперь следует представляться при встрече. В чем еще он ее обвинит? В том, что Роззи родилась с белой шерстью?

Хотелось высказать ему это все, вывалить, выкрикнуть, а потом выцарапать глаза. Да, непременно выцарапать глаза. Ее же только что чуть не изнасиловали! А может быть, толпой! А может... А он...

Глазам вдруг стало горячо и влажно, а желание что-либо доказывать отпало — силы кончились.

Поэтому Диана ничего так и не сказала. Просто отмахнулась, развернулась и уселась под окном прямо на пол. Подтянула колени к подбородку и обняла их руками.

Марко, до сих пор стоящий недалеко от двери, расположенной как раз напротив окна, внимательно следил за ней взглядом.

Видел ли он, как в ее глазах блеснули слезы? Наверняка. Да и плевать, решила Диана. Поздно строить из себя гордячку.

— Что вы там не поделили? — уже гораздо тише и спокойнее спросил управляющий.

— Что? — Переход от крика на ровный тон был таким стремительным, что Диана опешила.

Марко закатил глаза.

— Что ты тут забыла, я еще представляю. Но из-за чего весь сыр-бор? Что вы не поделили с тем белобрысым?

Представляет он…

Диана дернула плечом и отвернулась, уставилась в сетку паутины, обнаружившуюся между ножками невысокого кресла. Ну, хоть паук ушел куда-то по своим делам…

— Я передумала и хотела уйти спать одна.

Он все еще смотрел на нее в упор, она чувствовала. Тем не менее ничего не говорил. Молчал, потому что не находил логики в ее действиях? Диана и сама ее не видела.

— Почему? — Марко все-таки обличил свое недоумение в слова. — Зачем тогда вообще нужно было сюда ехать?

Говорил он теперь совершенно спокойно. Выпустил пар, получается, и полегчало?

А вот Ди не чувствовала облегчения ничуть. Напряжение последнего получаса накопилось и требовало выхода — в слезах или в истерике. И это его «почему» окончательно переполнило чашу ее терпения.

— Почему? — Она вскинула голову. Накопившиеся в глазах слезы от резкого движения сорвались с ресниц и покатились по щекам, но она не обратила на это внимания. Впилась напряженными пальцами в голенища своих сапог. — Почему?! — Ах он еще спрашивает почему? — Почему я не смогла переспать с красивым мужиком, которому от меня ничего не нужно, кроме постели?! Да потому что я влюбилась в тебя, как полная идиотка! Я спать уже не могу, я дышать без тебя не могу! — выкрикнула, срываясь на хрип, да еще и саданула себя кулаком по груди. — Неинтересно тебе?! Не надо тебе?! Так оставь меня в покое! Уйди, исчезни, сгинь! На черта поперся следом?!

Лицо Марко окаменело — не ожидал. Да что там лицо — он будто весь превратился в живую статую.

Впрочем, Диана не собиралась его больше рассматривать, как и развлекать дальше своей истерикой. К черту его, всех к черту.

Она думала, что ничего более унизительного, чем та отвратительная сцена у озера, в ее жизни не происходило и не произойдет. Что ж, можно себя поздравить: теперь ей удалось опуститься на самое дно.

Она всхлипнула и, крепче обняв руками колени, спрятала в них лицо.

В комнате стало тихо. И эта тишина казалась такой плотной, что едва ли не осязаемой — гнетущей, безжизненной. С первого этажа доносились приглушенные голоса, далекий звон посуды, взрывы хохота. А здесь, за закрытыми дверями, стояла мертвая, звенящая тишина.

Потом скрипнули половицы, зашуршала какая-то ткань, снова послышался скрип...

Диана так и сидела, не поднимая головы. Даже слезы высохли, так толком и не пролившись. Щеки и ресницы еще были влажными, а вот глаза совершенно сухими — до рези.

— Ди... — голос Марко внезапно раздался совсем близко.

— Иди ты, — глухо огрызнулась она.

Давайте еще ее утешим, для полного счастья. Только что ей казалось, что она на дне, и вот это дно разверзлось и показало свою непроглядную глубину.

— Ди.

Пришлось все же оторвать лоб от коленей и посмотреть на него.

Он действительно оказался рядом. Уже без плаща (так вот что шуршало) присел перед ней на корточки и смотрел... Ну нельзя же так проникновенно смотреть —