Джентльмен на золотом дублоне - Клад - Татьяна Ренсинк

к её груди, шёлковой, упругой... Их губы слились в поцелуе долгом, чувственном и бережном, как,... как бережно соединились их тела воедино... Краткая боль её, краткая его – от испуга подарить только боль, но нет... Всё утихло, пока они замерли на миг.

Всё было так, как должно было быть, как хотели и как мечтали; как создала природа и дарила судьба... Это всё – свет жизни, свет мира, радости жить и любить... Один вдох на двоих. Один взгляд и дрожь губ. Снова поцелуй, и... тела танцевали в такт музыки любви, которую души передавали теперь по венам с каждым ударом счастливого сердца, с каждым движением и парением неудержимого пика экстаза... только друг другу... Теперь они вместе навсегда...

Глава - Эпилог

С того дня, когда полностью посвятили себя друг другу, Элиас и Анхелика уже не разлучались даже на ночь. Ночи с тех пор были полны любви и тепла, ласк и восторга...

Утром после того, разобрались с Морено, они забрали в лавке фотографа свою фотографию и с восторгом смотрели на изображение. Оно было невероятно чётким и правильным. Оба были на нём молодые, красивые и счастливые. Снова вера ласкала душу: сберегут это счастье и любовь.

Попрощавшись с фотографом и поблагодарив его, они согласились с его утверждением, что фотография — седьмое чудо света. Довольный фотограф подарил им на память и сохранившуюся с 1841 года газету Кадиса.

Там была статья американского гражданина Харли о том, как он предлагал всем желающим получить портреты в миниатюре с помощью неизвестной машины, а потом те, кто участвовал, были счастливы получить такие фотографии, где они были изображены настоящими, чёткими, что восторгу не было предела: дело фотографии было новым и казалось чудом света, но чудом, которое станет с годами лучше, красочнее...

С того дня начались и сборы в дорогу к берегам Нидерландов. Многое ещё предстояло каждому: Элиасу и Анхелике, Рико с Эленой и её матушке. Оставаться в стране, где стало неспокойно и где не осталось практически никого из родных, — было пока невозможно. К тому же люди Морено и сам он могли продолжить слежку и плести интриги...

Его с неприятелями отпустили, пригрозив забыть дорогу к Анхелике и дому Элены. Морено ничего не ответил. Просто уехал. Может быть и не вернётся, ведь не будет знать, кто защитил Анхелику и Элену, когда и куда увёз, но таким людям, каждый знал, доверять не стоит.

Когда Элиас и Анхелика в тот вечер вернулись в дом Элены, Константин после ужина со всеми вместе поинтересовался произошедшим с Морено и был удивлён:

– Вот так семейные интриги! Оказывается, Морено дом поджог и Анхелике устроил судьбу нищенки, чтоб умерла скорее и исчезла сама с лица земли. Вот и дядя... Сводный брат отца! Полукровка... А виноват, выходит, джентльмен на дублоне.

– Вы вините короля, – удивилась Анхелика.

– В данном случае да. Не знаю, был ли он уверен в чём, в родстве каком, даря такой дублон, но бабушка твоя, видно, уверена была, что ты принцесса. Дядя такую возможность, как войти в королевский род, конечно же, не мог упустить. Не зря твой отец с ним не общался. Знал, видать, многое, – понимал Константин. – Я так и чувствовал, что родственник может какой замешан в этом всём. Так и вышло... Удивительно!

– Да, это поражает, - согласился Элиас. – Но если бы не эти интриги, мы бы не встретились, – всё же улыбнулся он, глядя на смутившуюся Анхелику, и передал ей вновь в душу спокойствие и веру в лучшее.

– А вам бы впору стать жёлтой командой пиратов! – засмеялся Константин, вспоминая вчерашние приключения на берегу. – Такой наплыв солнечный был, что ослепил врагов и напугал!

– Настоящие солнышки! – поддержал его смехом Рико и взглянул на смеющегося и удивляющегося Элиаса. – А что?! Всё же пиратствовали! Да ещё и вид каков избрали!

– Ладно, солнышки, - посмеялся Элиас, а счастливой рядом любимой тихо сказал:

– А на корабле в сундуке ждёт...

Он замолчал, пока оставляющие их наедине довольные собеседники не вышли и не закрыли за собою дверь. Анхелика понимала, что они знали о том, что Элиас хочет сказать, и застыла в предвкушении чего-то приятного. Именно приятного душа и ждала,... чувствовала...

– Что в сундуке? - спросила робко Анхелика, и Элиас, скорее поднявшись с кресла и потянув её в свои жаркие объятия, на ухо прошептал:

– Я купил тогда у модистки и подвенечное платье для тебя. Ты будешь моей женой?

– Что?! – не скрыла счастья Анхелика, отдаваясь его поцелуям и наслаждаясь его шёпотом любви. – Ты всё планировал?!

– Разумеется! Остаётся выбрать место где венчаться! – не скрывал счастья и он, целуя, лаская и не желая уже отпускать от себя никогда...

Покидать родные места всегда грустно и тяжело, но решение принято, а новый край ждал со своими тайнами и пока неизвестной судьбой.

Последний вечер в Кадисе был последним вечером и карнавала. Танцы. Праздник. Веселье всего города, жителей в нём и посетителей. Когда на одной из поставленных в центре города сцене выступили очередные артисты, Элиас запрыгнул на сцену и попросил разрешения исполнить песню своей любимой.

На этот раз он снова был одет в карнавальный костюм, как и Анхелика, чтобы никто не мог узнать их. Но и они, и друзья рядом, радовались тому, что теперь преподносит судьба...

Публика застыла от ожидания. Романтика и желание вечной любви коснулось души каждого, а Элиас пел и смотрел только на свою милую, свою единственную женщину, для которой родился и живёт, — Анхелику:

Медленно ты в жизнь мою вошла,

Печальная и дерзкая, тая мечты, любовь.

И сам я не заметил, как в плен к тебе попал,

Как ты меня пленила, как понял, что пропал.

Пропал не от любви я, пропал я без любви,

Без жизни, где была б со мною только ты,

Где бы смотрел в глаза твои и видел

Тепло, любовь и радость, тебя бы от других похитил.

Анхелика!

Нет без тебя мне лета.

Анхелика!

Нет без тебя мне света,

Нет смысла, счастья нет,

Покоя нет и радости.

В тебе раздолье и душа,

И страсти сладости.

Улыбка, взгляд волшебный твой меня манят,

Походка,