Я буду любить тебя - Кристина Ильина

для боксеров, да и вообще для спортсменов. Я бесчувственно смотрел на ту шлюху в клубе, которую убил. Мне не было её жаль. Я совершенно не чувствовал себя виноватым в её смерти, я был доволен, что избавил этот мир от очередной бляди. Мне ничего не могло причинить боль, я не знал что это вообще такое — боль. Почувствовал я это только в тот момент, когда понял, что могу потерять её. Я много раз ей говорю, что именно благодаря ей я изменился и это правда. Ведь если бы не она, я бы не испытал все эти чувства, я остался бы таким же моральным уродом который кроме себя ничего не видит. И лишь тогда когда я впервые почувствовал вкус слез, когда испытал всю ту боль, когда я впервые почувствовал себя виноватым, и когда по ночам меня начала мучить совесть. Я понял, что я не настолько еще конченый человек, не бесчувственный ублюдок как твердили мне все мои бывшие. Я человек, человек который первый раз в жизни с мог, кого-то полюбить. И возможно именно поэтому я до сих пор боюсь её потерять. Потому что знаю, что без неё моя жизнь вернется в привычное русло. Я буду пить, развлекаться, издеваться, унижать.

С тех самых пор я винил себя во всех её несчастьях, и сейчас я тоже в какой-то степени чувствовал себя виноватым. Я ни как не мог понять, почему на эту маленькую девочку сваливается столько несчастий, ведь она ни сделала, ни чего плохого, наоборот была слишком наивна и глупа, так что люди только и делали, что издевались и пользовались её добротой. Такой же вопрос мучил меня и сейчас. За что? И почему именно в тот момент, когда у нас все только стало налаживаться? Почему опять она должна страдать? Конечно, для меня это тоже было не выносимой болью, но я это заслужил, а она? Её же всего девятнадцать и, казалось бы, вся жизнь впереди и она родит еще кучу деток. Я не видел смысл продолжать наши отношения. Жить с этим нам обоим будет тяжело. Сделать вид, что ничего не произошло, и забыть было просто невозможно. Остаться после этого вместе это означало всю жизнь ненавидеть друг друга и при каждой ссоре вспоминать то, что нам обоим будет причинять боль. Она напилась по этому поводу, я был уверен и этот чемодан, она хотела уйти от меня без объяснений. Я знал её лучше всех, я знал о ней даже то, что она за собой никогда и не замечала, наверное. Она хотела уйти, ну так пусть уходит. Докурив последнюю сигарету из двадцати, я завёл машину и уехал.

Единственное место, где я мог расслабиться и выплеснуть всю свою боль, которая была на душе. Это был боксёрский зал. Не так давно мы с Мигелем арендовали зал, где часто проводили бои и зарабатывали на этом деньги. Мы тренировали пацанов, которые приходили в наш клуб и выпускали их на ринг. Все было почти по правилам, но были и свои нюансы. Ни Машка, ни Ника об этом не знали, это было для их же спокойствия. Для меня же этот зал был отдушиной. Я приходил сюда довольно часто, но в боях никогда не участвовал, ну если только с Мигелем и то, так для поддержания формы. Мы оба прекрасно знали, что убить человека во время боя мне было, раз плюнуть и поэтому я обходился лишь тренировками. Забросив сумку подальше, я сел в середину темного зала освещенного лишь светом фонарных столбов на улице. Я чувствовал себя отвратительно. Ведь я нарушил обещание данное ей, и в первую очередь себе. Не отпускать ее, чтобы не случилось, а сам сбежал. Испугался? Стало страшно? Я и сам не знал причину свой трусости. Сердце защемило только при одной мысли о ней. Нужно было забыть, но было это не так просто. Забыть все, что мы вместе пережили, испытали. Забыть карие глаза сводящие меня с ума, детскую улыбку, открытое всем, доброе сердце было не возможно, при всем своем желании я уже не смогу забыть её. Сердце билось с бешеной скоростью, предчувствуя беду, а разум твердил, забудь, и живи как жил. Бухай, кури и имей каждую. Я был противен сам себе. Вскочив на ноги, я стянул с себя футболку и начал боксировать. Без перчаток, без ничего голыми кулаками. С каждым ударом пытался выбить мысли о ней "забить и жить дальше", — твердил я, с каждым разом увеличивая силу своего удара. От бессилия я взревел как зверь, которого загнали в клетку, все так же продолжая боксировать, ни смотря на кровавые кулаки. Когда сил и вовсе не осталось, я рухнул на пол и закрыл глаза. Я лежал так минут двадцать наверное, пока мне ни стал мерещиться её голос. Я уже сходил с ума, мне казалось, будто она звала меня. Её истошные крики заставляли сердце биться чаще, а кровь гонять по венам. Что бы хоть как то привести себя в чувства, я вылил на себя целую бутылку воды, которая лежала в сумке, и снова лёг на пол, закрыв глаза. "Не бросай меня, пожалуйста, не уходи. Я очень тебя люблю. Ты мне нужен как воздух, я не представляю свою жизнь без тебя", — всплыло в памяти. Я резко открыл глаза и глядел в темноту. Твою мать, что я тут делаю? Я же должен быть рядом. Почувствовав не ладное меня передернуло. И только сейчас я понял, что оставив её совершенно одну, завёл бомбу замедленного действия, которая может взорваться в любой момент. Её расшатанная психика меня иногда пугала, и был еще один не маловажный фактор, она принимала все близко к сердцу. Закинув вещи в сумку, я выскочил из зала, и сев в машину погнал домой. Наплевав на все, послав все к черту, я мчался по улицам с бешеной скоростью. Я вылечу её, отправлю заграницу я сделаю всё. Люди же не опускают руки. Они борются и у многих получается. Главное верить и набраться терпения. Главное быть вместе. В конце концов, есть еще куча способов: усыновление, сурагатные матери. Господи, насколько же я сильно её люблю, изменяя даже собственным принципам "не любить чужого ребенка". Если бы на её месте оказалась Анька, или какая ни-будь другая я бы послал и не убивался так, а за счастье этой маленькой девочки и наше счастье я готов был биться до конца. Да