Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Что ты наделала? – прошептала я, уверенная, что Дженни ударила следователя. Я побежала по скрипучим ступеням вниз, упала на колени и склонилась над телом. Мне казалось, что Саймон мертв, но я боялась дотронуться до него, чтобы проверить.

– Это не я! – скалка со стуком выпала из рук секретарши. Дженни опустилась на пол кулем. – Я выбежала на грохот. А тут он лежит. Ой, мамочки…

Она показала дрожащим пальцем на растекшуюся под телом кровь. Когда я переползла на сторону Дженни, то увидела, что из бока королевского дознавателя торчит огромный кухонный нож.

– Мне кажется, он еще жив, – Дженни подняла на меня глаза. – Он только что пошевелил пальцем.

– Ничего не трогай! – приказала я секретарше. Я кинулась к телефону, чтобы вызвать карету скорой помощи.

Я ясно осознавала, что сейчас всему городу будет известно, что королевский следователь провел ночь в моем доме, и здесь же его настиг нож. Бытовая драма, закончившаяся убийством одного любовника другим. «Вампир зарезал соперника в приступе ревности». Не нужно быть провидицей, чтобы угадать, какие заголовки появятся в завтрашних газетах.

Но больше всего меня мучил стыд перед Бенджамином. Он не заслужил такой «благодарности».

Когда я вернулась, единственное, что изменилось – Дженни принесла маленькую подушечку и положила под голову Саймона. А он так и лежал, не подавая признаков жизни. Мне было страшно смотреть на его обескровленные губы.

– Шли бы вы переодеться, – посоветовала мне Дженни. Тонкий халат не скрывал, что на мне нет нижнего белья. Подол испачкался в крови.

Мы ждали карету скорой помощи в полном молчании. Ни одна из нас не сомневалась, что напасть на ночного любовника мог только граф Винтерширский. Больше некому. Мы обе помнили, что замки вампиру нипочем.

Этот день я провела словно в бреду. Рыдала, когда узнала, что Саймон жив. Доктор похвалил нас за то, что мы не тронули нож. Кровотечение могло стать необратимым, хотя жизненно важные органы задеты не были.

Потом сгорала от стыда в полицейском участке, где в окружении мужчин рассказывала, как провела ночь. Меня пытались поймать на противоречии, но трудно уличить во лжи, если ты из раза в раз рассказываешь чистую правду.

– Дело обошлось только пощечиной? – пожилой инспектор вновь запалил трубку. Меня уже тошнило от запаха табака.

– Я не храню в спальне кухонный нож.

– Что вы можете сказать о вашей служанке? Как давно ее знаете? Кухня – это же ее вотчина? Услышав шум, она схватилась за скалку. Значит ли это, что она готова была пустить ее в ход?

– Служанка беспокоилась за меня. Я выскочила из комнаты сразу же, как услышала шум. Дженни оказалась у тела за секунду до меня. Скалка – первое, что было под рукой.

– Как давно вы видели графа Винтерширского?

– Уже и не вспомню.

– Придется.

Отпустили меня глубокой ночью. Дженни ждала на улице. Промокшая от дождя, трясущаяся от холода и страха. Ее тоже допрашивали. Мы обнялись.

– Главное, что мистер Кавендиш жив, – сказала я. – Иначе нас с тобой задержали бы.

– Что будет дальше? – в ее глазах блестели слезы.

– Я не знаю. Наверное, нужно собрать все подарки вампира, чтобы вернуть их ему. Я предала нашу любовь. Не знаю, как буду смотреть ему в глаза.