Путь сердца - Черил Холт

Сознание постепенно прояснялось, а вместе с ним приходила растерянность.

Сквозь шторы пробивался робкий свет дня. Это означало, что через час-другой горничная принесет завтрак. Поскольку Уэссингтон не представлял, как протянуть еще день, не дав волю накопившейся страсти, раннее утро казалось самым подходящим временем для подарка молодой жене: настала пора познакомить ее с истинными радостями любви. Ведь в брачную ночь он этого так и не сделал.

Снова, в который уже раз, граф мысленно назвал себя дураком. Сумей он вовремя обуздать накопившийся в душе цинизм, мог бы наслаждаться супружеским счастьем все эти долгие месяцы. А молодая жена, с ее природной склонностью к ярким эмоциональным переживаниям, сейчас уже стала бы опытной искусительницей.

Что же, как говорят, учиться никогда не поздно. И сейчас самое время начать занятия.

Филипп перевернул Джейн на спину. В тусклом свете утра темнел сосок. Мягко, нежно лизнув, муж начал ласкать его губами до тех пор, пока изюминка не превратилась в твердый камешек. Только теперь можно было полностью взять сосок в рот. Филипп дразнил, играл, облизывал, покусывал, ласкал и нежил. Осторожно прижимая зубами кожу, заглаживал дорожку поцелуями, а потом забирал сосок глубоко в рот и начинал дразнить языком.

Джейн едва слышно застонала во сне и прогнулась еще заметнее. Тело с радостью принимало ласку и стремилось обрести новое удовольствие. Радуясь возможности доставить наслаждение, супруг поцелуями пересек глубокую долину и с еще большей нежностью обратился ко второй груди, губами нащупывая шероховатую кожу вокруг другого, пока еще сладко спящего, соска. Принялся ласкать, лелеять и дразнить его так же, как и первый, дожидаясь того счастливого момента, когда наконец можно будет взять его в рот.

Пока губы творили чудеса с грудью, пальцы уверенно нашли путь к пушистой полянке. Желание уже увлажнило секретный уголок; жемчужные капли просвечивали сквозь кудрявые волоски и оставляли след на пальцах. С трудом подавив стон вожделения, Филипп поцеловал нежную ложбинку на груди.

Погрузив сначала один, а потом и другой палец в горячую, пышущую жаром влагу, он отдался восхитительному восторгу любовных поисков. Словно стремясь усилить наслаждение, Джейн бессознательно напряглась, сжав убежище восторга, удерживая пальцы, пытаясь завлечь их еще глубже. Филипп же вновь обратился к восхитительным изюминкам сосков и принялся дразнить их, ни на мгновение не прекращая ласкать женскую тайну. О, как же хотелось погрузиться в сладостную пучину!

Он позволил себе это сделать, всей душой желая, чтобы жена проснулась и дарила наслаждение осознанно. Физическая необходимость в совокуплении переросла в стремление к акту любви, в страстное желание обладать именно этой прекрасной женщиной.

Пронзившая тело восхитительная боль в конце концов заставила Джейн проснуться. Удивительно, но присутствие Уэссингтона в ее постели удивило Джейн гораздо меньше, чем можно было ожидать. И совсем не возмутило. Предательское тело существовало по собственным законам и откровенно радовалось опасной близости.

Филипп тотчас уловил момент возвращения к реальности и улыбнулся, глядя прямо в глаза жене. Эта улыбка, должно быть, растопила не одну сотню, если не тысячу, женских сердец, и Джейн, конечно, не могла не открыть сердце ей навстречу. Филипп наблюдал с любопытством, словно ожидал восклицания или даже крика, но, к немалому удивлению, его встретил лишь внимательный, изучающий взгляд изумрудных, немного заспанных глаз.

– Доброе утро, – наконец произнес граф.

– Что вы делаете в моей постели?

– Вообще-то я полностью осознаю, каким плохим учителем оказался.

Озорная улыбка могла бы принадлежать самому дьяволу – настолько порочным выглядел в эту минуту супруг. Разве можно противостоять желаниям этого немыслимого красавца?

– Но я не хочу.

– Неужели? Готов поклясться, что твое собственное тело вовсе не согласно с тобой.

Возражение жены звучало совершенно неубедительно. Но даже если бы она говорила вполне серьезно, отступать Филипп вовсе не собирался. Нежно, изысканно-бережно губы его вернулись к груди и застыли над соском, дразня влажным теплым дыханием.

В это же мгновение пальцы оставили горячее убежище, и бедра девушки ответили на утрату легким, но красноречивым движением, словно пытаясь поймать внезапно улетевшее наслаждение. Филипп легко провел влажным кончиком пальца по соску, а потом согрел напряженный камешек дыханием. Тело жены не осталось равнодушным к пикантному ощущению.

– Так повтори же, что не хочешь этого, Джейн! – Граф снова подул на сосок, едва ощутимо коснулся его губами и тут же отстранился, отказываясь дарить то облегчение, которого так жаждало юное тело. Потом переключил внимание на второй сосок и повторил ласку, так же увлажнив его, а потом раздразнив легким дуновением.

– Право, Джейн, разве не об этом давно мечтало твое тело? Не эти ли ласки ты часто видела во сне? Не набухала ли сладострастно грудь при одной лишь мысли о прикосновении моих губ? Ответь же, – едва слышным шепотом закончил Филипп.

Разве мог этот человек знать, как жаждала она любви, еще сама того не подозревая? Могли он предчувствовать?

Грудь ждала прикосновения. Тело словно угадывало сокровенные мысли, в которых Джейн боялась признаться самой себе. Вот и сейчас рука словно сама собой поднялась и прижала голову Филиппа к груди.

Он начал ласкать, дразнить, тревожить и успокаивать. Каждое прикосновение, каждое движение, каждый наклон головы вызывали живую реакцию возлюбленной. Какую восхитительную жемчужину он открыл!

Джейн уже не могла выносить сладкое и в то же время болезненное напряжение, которое так искусно нагнетал супруг. И горячее прикосновение языка, и легкое движение губ воспринимались телом почти как удар молнии. Руки и ноги горели, кровь едва не закипала в венах.

Неожиданно Филипп оставил грудь, и Джейн почти обиделась, потеряв источник наслаждения. Правда, обижаться было некогда. Супруг уже целовал шею, легко покусывал мочку уха – щекотно и отчаянно приятно! И вот наконец, оставив на коже влажный след поцелуев, добрался до рта и с нежной настойчивостью коснулся губ возлюбленной. Волнение возрастало с каждым мгновением. Хотя Джейн и не сознавала этого, тело само отвечало на каждое движение, каждую ласку мужчины. Если его руки блуждали по ее плечам и рукам, ее ладони гладили спину мужа. Стоило графу слега застонать от удовольствия, молодая жена ответила, словно эхо. Филиппу же снова, как это случалось при каждом прикосновении к нежной красавице, показалось, что ему всего лишь четырнадцать лет и он колдует над своей первой девушкой. Но ведь он обладал богатейшим сексуальным опытом. Почему же малышка возбуждала так сильно? Понимая, что необходимо хоть немного успокоиться, чтобы продлить собственное удовольствие и еще больше обострить наслаждение Джейн, Филипп короткими движениями языка заставил ее губы раскрыться.

– Ответь на поцелуй, Джейн, – так, как ты делала это в Лондоне.