Добить дракона - Яна Ясная

— А что можно сделать?

Сожаление в глазах голубой драконицы стало еще более ярким, в груди неприятно заныло.

— Алвис, мне правда лестно, что ты такого высокого мнения о моих талантах, но ты всерьез думаешь, что я могу вот так, с наскоку выдать решение? Драконы сильнее людей и иногда — иногда! — успевают накопить больше знаний и опыта, но в людях лучше разбираются люди. А тут целый род, специализирующийся в том числе и на целительстве. Более того, они действительно уже обращались к драконам, и Эстер только развела руками, а Эстер — прекрасный целитель. У нас даже нет какого-либо опыта, на который можно опереться, пусть даже неудачного. Не было еще таких детей никогда. И я, конечно же, всерьез займусь этим вопросом вместе с ее целителем, мы сделаем все возможное. Но… чудес не жди. Даже если решение есть, нам может просто не хватить времени, чтобы его найти.

Она смотрела на меня, помолчала, и добавила почти виновато:

— Мне правда очень жаль.

-

Родовое гнездо встретило меня привычной тишиной и Тересой на пороге особняка, почуявшей прибытие кровного родственника.

— Что привело тебя в мою скромную обитель, дорогой пра… — ядовито начала она, но, увидев мое лицо, осеклась. — Что случилось?

— Надо поговорить, — бросил я, проходя мимо нее, по коридорам, в библиотеку, самое знакомое мне здесь место.

Вспыхнул огонь в камине, мягко зажглись светильники. Было что-то наркотически приятное в том, как откликалась родовая сила, перемешиваясь с драконьей. Мысль дернулась к шкафчику с хрустальным графином, но я сам себя одернул, нет, мне сейчас нужна ясная голова.

— Ты проходи, будь как дома… — проворчала, едва поспевшая за мной дражайшая родственница.

— Ты разве не этого добивалась? — я вздернул бровь.

Тереса закатила глаза, но вместо того, чтобы качать права и объяснять кто тут главный, бросила:

— Выкладывай.

— Как там твои опыты по обретению бессмертия проходят? — поинтересовался я для начала непринужденно.

Наши с племянницей отношения выстраивались на тонкой грани между уважением и родственным желанием прихлопнуть другого. Правда, как верно заметила Адамина, если бы этого другого попытался прихлопнуть кто-то третий, то огреб бы по самое не горюй. Но в любом случае, я понятия не имел, какой реакции на мои откровения ожидать от Тересы. Она могла как вцепиться в Милдрит всеми руками и ногами как в потенциальную размножательницу ввереных роду Ривад драконов, так и ненавязчиво дождаться ее… ухода. Чтобы не мешала.

— А ты что, по сдаче образцов соскучился? Так иди же сюда скорее, я сейчас крови быстренько насцежу…

— Тереса!

— Да что?! — девушка всплеснула руками. — Алвис, ну ты как маленький! Как они могут идти? У рода Ривад знаешь ли раньше двух живых образцов в распоряжении не имелось, а по трупам работать не то же самое, мне ли тебе объяснять? Я собираю базу, анализирую с имеющимися в распоряжении предков данными, сравниваю… нет, признаться, обнаружила некоторые интересные закономерности при сравнении живой и мертвой плоти, но каких результатов ты от меня за год хочешь? И вообще с чего вдруг такой интерес, мне казалось, ты в очереди заинтересованных в моей долгой и нестареющей жизни стоишь последним.

— Очередь из одного дракона — это не очередь, — возразил я, опустился в кресло и с усилием потер ладонями лицо.

Действительно. Чего я хочу?

— Алвис, что все-таки случилось? — теперь голос Тересы звучал непривычно. Если бы я плохо ее знал, я бы решил, что она беспокоится.

— Есть девушка. Полукровка. Мать — человек, отец — дракон. Но у нее аномалия — драконья сила в человеческом теле. Тело силу не выдерживает и саморазрушается. Драконы помочь не могут — они плохо знают людей. Люди помочь не могут — они плохо знают драконов. И в принципе это случай, о котором даже Маргрит впервые слышит. Есть предположение, что если такие дети раньше и рождались, то просто не доживали до полноценного раскрытия дара. Так получилось просто, что девушка родилась в древнем светлом роду с доступом к лучшим целителям…

— Ты же говорил, что у тебя нет готовых детей!!! — родственница возопила так, что аж светильники дрогнули.

Я недоуменно нахмурился.

— При чем тут мои несуществующие дети?

— Она не твоя дочь?

— Нет, конечно! — искренне возмутился я. — Ее отец Бранд, я его не знал, но Эйнар о нем слышал, он погиб спустя пару лет после рождения Милдрит…

— Так а почему тогда?.. — недоуменно начала Тереса и тут лицо ее просветлело. А потом помрачнело. А потом снова изобразило праведное негодование: — Погоди… Погоди!! Ты что, влюбился?! И не ври, ради ничего не значащей интрижки ты бы не пошел на риск ко мне явиться! Нет, ты издеваешься?! Я все ноги стоптала, разыскивая ему отборнейших из лучших, со здоровьем, с родословной, а он влюбился в умирающего лебедя-полукровку!

Наверное, что-то было все же в моем взгляде, хоть я изо всех сил и пытался удержать нейтрально-каменное выражение лица, потому что племянница тон сбавила.

— Ладно, ладно, не смотри на меня так, все равно в моем поместье ты меня не прихлопнешь, даже если очень захочется, а что хочется — и очень! — я вижу. Давай лучше детали…

— Моей личной жизни?

— Проблемы! — Тереса закатила глаза, явно чувствуя себя сейчас полноценной главой, умудренной, опытной и древней, к которой младший родич пришел на закла… поклон.

Детали заняли некоторое время, по истечении которого, Тереса на какое-то время задумалась, глядя в огонь, а потом решительно поднялась и направилась к выходу из библиотеки.

— Ты куда?

— Вещи собирать, куда! — бросила родственница через плечо. — Поживу у мужа, соскучилась! И владения проверить надо. И вообще девица с драконьим даром мне пригодится, а Рейон-дю-Солей обойдутся, они мне никогда не нравились!..

— Спасибо, — это прозвучало даже искренне.

Вряд ли она действительно сможет помочь. она сама сказала: что в таком вопросе год исследований? — ничего. Но уже то, что попытается… для меня это кое-что значило.

Тереса только неопределенно дернула плечом и удалилась.

А я остался, вытянувшись в кресле, слепо уставившись в витражный купол библиотеки, сквозь который просачивался рассеянный холодный свет.

Всего это недостаточно.

В груди ныло. Бессилие вызывало бешенство.

Я ничего не могу для нее сделать, кроме как бегать и просить помощи.

Шкафы книг взирали на меня с молчаливым осуждением. Хотя это мне стоило их осуждать. Я любил книги. В книгах всегда были ответы.

Но не на этот раз.

Хотя…

Я прикрыл глаза, пытаясь ухватить за хвост мелькнувшую мысль. А, поймав, стремительно поднялся.

Что ж, раз ты