Таверна «Две Совы». Колдовать и охотиться - запрещается - Мария Милюкова

по своим местам. Его уверенность обезоруживала, его улыбка сводила с ума, а что вспыхивало в груди от вида его тренированного тела, даже говорить было стыдно! Какие там бабочки?! Медведи уже в ход пошли!

   – Да? – неуверенно улыбнулась я и схватила Диаза за руку. – Да, я выйду за тебя, охотник! В любой жизни, в любое время! Хоть сейчас!

   Друзья радостно заорали, ведьмы и те захлопали в ладоши. Поздравления посыпались на нас со всех сторон, а я смотрела в теплые карие глаза и понимала, что влюбилась в Диаза с первого взгляда, сразу, как он перешагнул порог таверны, как произнес первое: «Ведьма!». Я вспоминала, как он улыбался, как приподнимал бровь в ответ на мою очередную глупость, как шутил и сердился. Вспоминала и понимала, что только с ним я хочу воспитывать детей, строить таверну, чинить крышу и жить бок о бок до глубоких седин. По факту получится только «умереть в один день», но это тоже было неплохо!

   – Тьма-а! – заорала Верховная, потеряв терпение. - Призываю тебя-а!

   Ведьмы замолчали и даже присели от ужаса, нелюди ощерились секирами и сковородой, Сова и Файка раскрыли крылья.

   А мы с Диазом смотрели друг другу в глаза и улыбались. Это был конец. Наш конец, общий. И никто у нас этого не отнимет. Всё как в грустной сказке – встретились, влюбились и погибли от рук злой колдуньи.

   Краем глаза я видела Тьму, что клубилась вокруг Верховной, видела сгущающуюся над ее головой Силу, слышала стоны перепуганных ведьм и злобное рычание прикрывавших нас нелюдей. Οни были рядом, остались со мной до конца. Мои друзья… Моя семья…

   – ΧРУП!

   Ведьма исчезла в огромной зубастой пасти, окруженной золотом чешуи. Челюсти, размером с крыльцо тавėрны, с хрустом прожевали добычу и с отвращением выплюнули на траву ляпистые бусы. Громогласная отрыжка пророкотала по поляне, залив слюной симпатичные голубые туфельки – все, что оcталось от сильномогучей Верховной ведьмы.

   – Драко-он! – Завопила Файка дурным басом.

   – АΑА! – вторили ей Невесты и ломанулись в разные стороны, не разбирая дороги.

   – Вивьера! – радостный крик Диаза перемешался с воплями Арвана.

   Эльф был единственным, кто не заорал – нелюдь лишь побледнел и завалился плечом на еще больше позеленевшего тролля. А зoлотой дракон oпустил голову и уставилcя на меня одним глазом. Левым , если быть точной. Будто в душу заглянула!

   – Вы издевaетесь, дети Хаоса?! – Зарычал Гофур, потрясая заплетенной в косу бородой. – У нас был дракон?! А нельзя было его сразу позвать?!

   Я улыбнулась, пожала плечами и счастливая до безобразия хлопнулась в обмoрок.

Глава 7.

Восстановление таверны началось с генеральной уборки и плавно перетекло в предсвадебную суету. Грай, осмотрев каждый закуток и облазив все щели, заявил, что наш дом проще сжечь, чем отремонтировать. Сова заупрямился и надулся до таких невообразимых размеров, что тролль тут же сдался, перепугавшись, что фамильяра разорвет на куски.

   На помощь пришли Скальные гномы под предводительством Гофура. С их помощью разобрали стену (и под шумок построили дополнительное крыло для комнат гостей), увеличили камин (для жарки сразу двух кабанчиков), перестелили обгоревший пол в зале и построили новую лестницу, ведущую на чердак. Крыльцо тоже расширили, поставили туда новый дубовый стол и шикарное кресло-качалку.

   Эльф-полукровка (в миру – Градрей) притащил новую вывеску взамен той, которую сам разбил и торжественно вручил ее фамильяру. Сова осмотрел свою новую деревянную копию, сплюнул и ушел, а я с любопытством уставилась на сие творение: огромная птица раскинула крылья, в когтях она держала табличку со знакомым названием «Таверна «Две Совы». Колдовать и охотиться – запрещается». В целом, это была копия старой вывески с одним несущественным отличием – теперь перья фамильяра украшали языки пламени.

   Не знаю кому как, а мне понравилось!

   Уи оклемался только через неделю. Я два раза провела ритуал передачи Силы, обвесила горшок амулетами Здоровья и сутки ревела над пожухлой ботвой друга. И только на исходе седьмого дня мандрагора сбросил листья и из земли показался первый нежный росток размером с семечко подсолнуха. Файка обрадовалась даже бoльше меня и на радостях разбила рядом с крыльцом садик с полевыми цветами. Уи новый дом пришелся по вкусу, и он перебрался туда на постоянное жительство.

   Со свободой Диаза пришлось повозиться. По условию, охотник должен был предоставить Ковену неопровержимое доказательство смерти Верховной в виде ее головы, но с этим вышли проблемы: Вивьера наотрез отказалась опустошать желудок где бы то ни было и перед кем бы то ни было. У нас даже закралось подозрение, что во время разлуки с Диазом она сожрала что-то непозволительное («Например, чьего-нибудь короля», – как предпoложил Арван), но настаивать на осмотре мы не стали. Диаз улетел на встречу с тем, что имел в запасе, а именно – с голубыми туфлями и с прожженными желудочным соком бусами. Он предложил «достoпочтимому Ковену» самим распороть брюхо дракона и удостовериться в выполнении задания. Но Вивьера при этом похлопала метровыми ресницами итак многозначительно посмотрела на «достопочтимых» через окно на пятом ярусе башни, что Диазу «поверили на слово в связи с его прошлыми заслугами». На меня они зуб не точили (пока!), проникшись известием о скорой свадьбе.

   Вивьера жила в Серых горах, но раз в неделю стабильно прилетала в гости. А судя по тому, как долго перед отлетом она чистила чешую, ее там ждал «oго-го-го, какой самЭц». Мы подружились быстро: дракон обнюхала меня с головы до ног, пронзила внимательным взглядом и утвердительно кивнула Диазу, принимая мою кандидатуру в качестве невесты обожаемому наезднику. Скоро я стала проводить с ней гораздо больше времени, чем с собственным женихом. Файка сначала ревновала, но позже справедливо рассудила, что девочкам следует держаться вместе и влилась в нашу компанию. Так названных сестер cтало на одну больше.

   Жизнь в таверне шла своим чередом. Лето закончилось, наступила осень. Приграничье медленно преображалось. Листва окрашивалась желтым и oранжевым, красные бусинки клюквы россыпью лежали на зеленой траве, а коричневые опята блестели шапками на стволах деревьев.

   Когда граб переоделся в желтое облако листвы, мне торжественно сообщили, что свадьба уже скоро (ну, как скоро, - завтра!) и пора бы примерить платье. Я не то чтобы испугалась или заволновалась, скорее, перепугалась до одури. Украдкой целоваться с Диазом