Обретая тебя - Лена Хендрикс

— Линкольн, пожалуйста, — умоляла она. Я усиливал давление, предлагая моей девушке необходимое облегчение. Я скользнул пальцем внутрь нее и почувствовал, как ее жар окутал меня. Мой член жаждал оказаться в ней — твердость между моими бедрами была невероятна — но я был полон решимости затянуть это ради нее, заставить ее почувствовать себя прекрасно.

Используя руку и язык, я довел Джоанну до края, а затем ввел еще один палец в ее промокшую киску. Она была мягкой, влажной и теплой, и я слизывал каждую ее каплю. Я нежно дразнил ее клитор зубами, пока входил в нее пальцами.

Она выкрикнула мое имя, и я почувствовал, как ее ноги стали ватными. Я поднял глаза и увидел ее раскрасневшееся лицо, взгляд из-под тяжелых век и улыбку, танцующую на ее красивом лице. Поднимаясь с колен, я вытащил пальцы из нее и поднес к губам, снова пробуя на вкус, и посмотрел ей в глаза.

Огонь и желание вспыхнули в ее взгляде, когда она увидела, как я слизываю ее возбуждение с пальцев. Расстегнув джинсы, я позволил им упасть на пол. Я вытащил свой член, твердый, как сталь, и погладил его от основания до кончика.

— Иди туда, — сказал я, указывая головой на кухонную стойку. Джоанна прикусила нижнюю губу, и мой член запульсировал от волны давления.

Джоанна быстро подошла к стойке, и я схватил ее за бедра, помогая подняться. Она попыталась наклониться и потрогать меня, но если она коснется меня, то знаю, что сразу же кончу, а я хочу быть внутри неё. Я передвинул её бедра вперед и направил свой член к входу. Я провел головкой по ее киске, покрыв себя её соками. Мы оба застонали.

Сдвинув его обратно вниз, я двинул бедрами вперед, проникая в ее тугую киску. Я чувствовал, как она пульсирует вокруг меня, и моему телу нужно было двигаться. Я задавал устойчивый ритм, поклоняясь ее телу, пока добивался собственного освобождения.

Между идеальными сиськами Джоанны стекала капля пота. Я увидел, как затвердели ее соски, и почувствовал, как она прижала ноги к моей заднице. Я наклонился вперед, чтобы лизнуть дорожку от розового кончика к шее. Я провел языком по углублению ее ключицы и почувствовал, как бешено стучит ее сердце.

— О, детка, ты нужна мне. Мне нужно это, — я вбивался в неё длинными рывками.

— Да, да, да, — снова и снова повторяла она.

Я протянул руку вперед, играя с ее клитором, умоляя ее кончить снова, кончить со мной. Ее клитор запульсировал, и я потерял всякое подобие контроля. Ее киска сжалась вокруг меня, и я почувствовал прилив ее оргазма, когда мой собственный пронзил меня. Я продолжал входить в нее, наполняя ее глубокими и горячими толчками.

Отходя от собственного оргазма, мои ноги ослабели. Я отдал каждую частичку себя Джоанне. У неё было моё тело, моё сердце, моя душа.

Наше тяжелое дыхание наполняло тишину в коттедже. Находясь все еще глубоко внутри нее, я двигал бедрами.

— М-м-м, — простонала она.

Я поднял руку к ее лицу, прочесывая маленькие пряди волос, прилипшие ко лбу.

— Ты такая красивая.

Ее глаза сверкнули, и я еще сильнее влюбился в эту удивительную, сногсшибательную девушку. Я проведу остаток своей жизни, пытаясь быть мужчиной, которого она заслуживает.

Мой голос был наполнен эмоциями:

— Обрести тебя было лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Мой милый мужчина, — она провела рукой по моему подбородку. — Я думаю, мы обрели друг друга.

Эпилог

Джоанна

Запах кофе с корицей развеял мой сон. Я глубоко вдохнула, вытянув руки над головой. Я знала, что его там не будет, но рассеянно потянулась, чувствуя, что сторона кровати Линкольна все еще теплая.

С тихим стоном я наклонилась и схватила его подушку, вдыхая оставшийся запах. Мое сердце радостно забилось от опьяняющей смеси хвои, дыма и приятно пахнущего мужчины.

Зима всё ещё отчаянно цеплялась за горы Монтаны, пронзая утренний воздух холодом, так что, выбравшись из постели, я завернулась в пушистый халат.

Я спустилась по огромной деревянной лестнице Большого дома, чувствуя под руками гладкое темное дерево перил. Я до сих пор не могу поверить, что живу здесь. Дом нуждался в ремонте, так что за зиму Линкольн воспользовался низким сезоном (прим. Низкий сезон в туризме — период спада спроса на туризм, обусловленный в основном климатическими условиями) и удвоил усилия, чтобы привести его в порядок.

Заменены окна, отремонтированы разболтавшиеся доски крыльца. Как только, наконец, наступит весна, мы запланировали окрасить дом и просторное крыльцо в белый цвет. Мне нравилось наблюдать, как старый дом оживает и превращается в красивый дом. Наш дом.

Я свернула за угол и попала на широкую открытую кухню. На островке я нашла свежий кофе в кофейнике и записку от Линкольна.

Утренняя пробежка, затем помощь старику в сарае. Найди меня, чтобы я мог поцеловать тебя.

— Л

Маленькие счастливые бабочки заплясали у меня в животе. Одним взглядом этот мужчина все еще мог заставить меня почувствовать себя самой красивой девушкой. Я не могла дождаться, когда найду его и воспользуюсь этим поцелуем.

Я часто находила небольшие записки от Линкольна дома, в своей машине или в рюкзаке. Однажды он сказал, что это делается для того, чтобы наверстать упущенное за то, что он не отвечал на мои письма. Он этого не знал, но я прятала все до единой — даже если они были неважными или глупыми — в коробке из-под обуви. Его записки заставляли чувствовать себя особенной, как и браслет, который он сделал мне в нашу первую ночь в походе. На самом деле он не подходил ни к чему, что у меня было, но снимать его было неправильно, поэтому он стал частью меня. Как Линкольн.

Я сунула бумажку в карман халата, налила себе чашку горячего кофе и вышла на заднее крыльцо. Тихое утро именно в этом месте было моим любимым.

Я села на ступеньку, прижав ноги к себя, и позволила кофе согреть руки, наблюдая, как туман поднимается над водой. Река обвивала небольшие холмы и поля нашей собственности.

Дома.

Мы с Линкольном обустраивали здесь свой дом, и все складывалось просто невероятно. Мистер Бейли неохотно ужинал с нами почти каждый вечер и учил меня играть в покер. Прохладными вечерами мы с Линкольном зажигали костер и