Увольняюсь, Ваша Светлость! - Наталья Варварова

в крошево. Вода ушла. Мы с Розой сразу к Пересу, потом и за вас переживать начали, — старшая излагала громко и четко. — Он связался с лордом, а тот объяснил, что проводил эксперимент и волноваться не стоит. Вы вроде бы в это время спали здоровенькая, но кто знает…

Гортезия не сводила с меня внимательного взгляда. Явно подозревала, что Конвей сходил с ума не один и я подсказывала ему, куда бить.

— Я ничего не слышала. Герцог поставил здесь пологи. Слышимость между комнатами нулевая.

— Есть еще кое-что, — тихо сказала Роза. — Картины в спальне Его Светлости разорваны в клочья. Он так ими дорожил.

Я выдержала испытывающий взгляд обеих. Сердце падало куда-то вниз, словно во мне образовалась пропасть. Конвей назвал меня «Лилией» и не давал на себя взглянуть. Он разворотил бассейн и уничтожил портрет супруги. Это могло означать только одно, и вывод не сулил мне ничего хорошего. Подозрения оправдались.

Более того, Минотавр нашел способ разгуливать в теле Сноу. Должно быть, лицо менялось или форма рогов… Иначе зачем он так настаивал, чтобы я на него не глядела.

— Уверена, лорд со всем разберется. Вы пока проверьте, все ли позавтракали и сколько порций необходимо заказать снова. Я скоро буду.

Как только девушки вышли, я подбежала к окну и стала осматривать некогда поврежденную кисть. Нет, Конвей не солгал. Шрам исчез. На мне никаких следов. Должны ли они быть, если образовалась новая привязка? В купальне Сноу говорил, что я готова принять его, а в постели… да любой из двух мог незаметно применить магию.

Сумасшедшая жажда оставила, и я не очень понимала, что на меня нашло этой ночью. Наверное, откат все-таки имел место. С другой стороны, чувствовала я себя здоровой и полностью отдохнувшей.

Обойдемся без истерик. Не дам волю эмоциям до тех пор, пока не разберусь, чего добился Минотавр. Нельзя также забывать про перстень и про тех, кто намерен его присвоить.

Я машинально одевалась, коря себя за то, что не попросила Розу остаться и помочь. В дверь бесцеремонно забарабанили. Так умел лишь отдельно взятый лепрекон, которому не терпелось сообщить нечто важное.

— Джейн, садись, иначе упадешь, — воскликнул он, входя. — Я разобрал магический след на частицы и выяснил, что наш герцог…

— И есть Минотавр, — хмуро заключила я. — Спасибо, Выш.

Глава 68

Мы даже не стали затевать чайную церемонию. Сегодня было не до нее. Я стояла у окна, а Выш уселся на подоконник. Он затянул мотивчик про похороны мясника и не успокоился, пока я не начала подпевать.

У этого беса терапевтический дар. И вместо того, чтобы работать на манер психолога/психиатра в моем мире, он промышлял мошенничеством и подработками по хозяйству... А в Бездне, судя по тому, что я наблюдала, многим демонам недоставало ментального здоровья.

В спальне Конвея грохотало, как во время урагана. Строительная бригада поднялась к нему, чуть не разворотив лестницу, и занялась делом. До нас доносились предостерегающие окрики Переса. Что же такое случилось с бассейном, что бытовая магия, которой вампир владел превосходно, оказалась бессильна?

— Шторм закончился вскоре после того, как вы ушли, — докладывал лепрекон. — Перес с утра нанял бесов в помощь садовникам, чтобы спасти хотя бы часть вырванных деревьев. А потом на него налетела Гортензия с криками, что дом проклят. Ее напугала картина перекопанной омывальни. Повсюду были следы когтей огромного тигра…

— Нет, Выш, остановись. Только тигра нам и не хватало… К нему потом вернемся. Это точно одна из ипостасей мэра. Давай про быка. Я первая.

Лепрекон понимал, что мне нужно выговориться.

— До вчерашнего дня я подозревала герцога на уровне… Ну, просто подозревала. Его интерес к наемнице со средними данными выглядел неестественно.

Выш сделал попытку возразить, но я продолжала, чтобы не сбиться:

— Но после прорыва Минотавр расхаживал здесь, как у себя дома. Хватал меня совершенно спокойно, как будто невероятная защита мэра испарилась. Улегся к нему в кровать, а ведь меня уверяли, что в спальню Его Светлости без магического позволения не попасть…

Бес не мешал. Лишь иногда вставлял междометия. Я же не стала скрывать, что произошло между мной и Конвеем. Снятие клейма, опасения лорда, что он поставит свое и финальное вторжение в мою спальню — даже в общих чертах это звучало скандально, но без Выша я легко упущу что-то важное.

— Если вы уверены, что вернулся именно Сноу, в своем теле, но с чужим сознанием, то это принципиальный момент. Мы имеем дело с чрезвычайно редким явлением. Ни одна ипостась и ни один двойник на это не способны. Есть у меня предположение, которое кажется похожим на правду.

Я покраснела. В эти детали посвящать постороннего, даже Выша, отчаянно не хотелось.

— Его запах невозможно не узнать. Словно попадаешь утром в лес, а вокруг растут пряные травы. Второй пах совершенно не так. И потом, я видела его руки, касалась его, мы разговаривали… Но он назвал меня именем, которое использовал только Минотавр. Иначе мне бы и в голову не пришло подозревать…

— Интересно, кто же из двух красавцев отправился в правление. У них там сегодня горячий денек. Разбирают последствия урагана.

В нашу сторону из мастерской направлялись тяжелые шаги. На пороге показались два здоровенных тролля. Вернее, проем полностью занимал один, а голова второго пыталась протиснуться между его плечом и верхним косяком.

— Хозяйка, хозяину некогда. Он сказал дергать, то есть спрашивать с вас. Какой мрамор стелим? Розовый, цвета грозового неба или аквамарин!

Я растерялась. К тому же горный мастер коверкал слова на троллий манер. Вторая голова тоже не молчала:

— И какие прожилки — крупные или мелкие? У нас портал открыт. Сейчас опять что-нить оттудова вывалится на голову вурдалаку.

— Или мебель попортит, — добавил первый.

— Отлично, ребята. Мрамор под цвет стен, прожилки средней величины. Времени у вас час. Милорд мэр всегда является домой на ланч. Если шум будет мешать ему принимать пищу, то он проглотит вас вместо закуски, — нашелся мгновенно Выш.

Тролли испарились почти беззвучно. Зато на столе забренчал блокнот, который до этого молчал пару дней.

— Доброе утро, — выводил Конвей свои каллиграфические буквы. — Переживаю, что напугал или, еще хуже, причинил боль. У меня два обязательных совещания. Потом я смогу появиться на несколько минут.

Я тут же бросилась писать