Полный спектр - Тери Нова

– О боже мой! Это был подарок, его подарок! – почти кричу, ошарашенно глядя перед собой, картинки в моей голове по-прежнему хаотичны, но теперь они приобретают более четкие формы. Я снова смотрю на звезду, висящую на шее девушки, и меня пробирает озноб. – Никогда не снимай его, он действительно исполняет желания, – бормочу, находя точку опоры.

– Я же говорила, – просто отвечает она. – Ты в порядке?

– Да, мне просто нужно найти кое-кого. Еще увидимся. – На самом деле, это банальная вежливость. Я спешу, мне просто необходимо разыскать Уэйда, который сказал, что отправится за напитками, пока я буду в дамской комнате.

—Черта с два он говорил правду,– звенит в голове голос, так похожий на мой.– Привет, Ремеди, скучала по мне? – ехидно спрашивает Дороти.

– Срань господня! – Я едва перебираю ногами, путаясь в платье и все больше злясь на себя, но сильнее всего на него. – Я выпотрошу мерзавца голыми руками! – Свирепо оглядываю толпу, жалея, что Уэйд сбрил свои красные волосы. Чертов гений, теперь его едва ли можно отыскать, не обойдя весь этот огромный зал.

– Не меня ищешь? – раздается над ухом, и жар чужого дыхания обжигает кожу, когда твердое тело оказывается позади, прижимаясь вплотную. Это так интимно, что почти непристойно, я крепче сжимаю кулаки, собираясь ударить его прямо в челюсть. – Я раздобыл это, там у бара настоящая алкогольная лихорадка.

Уэйд разворачивает меня, отводя подальше от оркестра и шумихи, протягивая бокал ледяного шампанского. Я делаю один очень долгий глоток, останавливаясь в ярко освещенном подобии гостиной, переходящей в серию коридоров. Всматриваясь в улыбающееся лицо своего так называемого жениха, я собираюсь плеснуть в него остатки напитка, чтобы навсегда смыть с него эту долбаную ухмылку.

– Почему ты так на меня смотришь? – спрашивает он, делая глоток из своего бокала.

Я как раз открываю рот, чтобы ответить, но тут раздается громкий хлопок, за которым следует еще один, стекла гостиной вылетают, и стена рушится, взрывная волна несется, отбрасывая нас в противоположном направлении.

Глава 28

Уэйд

Все мои инстинкты разом обостряются, но взрыв слишком неожиданный, чтобы попытаться замедлить происходящее, все, на что у меня хватает скорости – прикрыть Ремеди своим телом. Она – приоритет, так было всегда, поэтому, когда грохот ненадолго стихает, я поднимаюсь на вытянутых руках, принимаясь осматривать ее тело на предмет повреждений.

Ремеди выглядит шокированной всего мгновение, после чего ее лицо ожесточается, и тоненькие руки отталкивают меня от себя с ощутимой силой.

– Слезь с меня!

– Ты в порядке, – слабо выдавливаю из себя, выдыхая, когда не обнаруживаю следов крови, лишь несколько ссадин и порванный подол платья, кусок которого зажало обломком стены. Я разрываю ткань, освобождая ее из оков шелка. – Черт, это было близко.

Вокруг нас раздаются крики, Ремеди шлепает меня по лицу ладонью.

– Да отвали же ты! – Немного ошеломленный этой резкостью, встаю и рывком поднимаю ее на ноги. Загородив Ремеди собой, я быстро оцениваю обстановку, пока вынимаю набор метательных ножей из наплечной кобуры, скрытой пиджаком.

Маленькая рука ловко ныряет сзади за пояс моих брюк, вытаскивая небольшой пистолет на восемнадцать патронов. Я резко разворачиваюсь и смотрю на Ремеди, видя перед собой совершенно другого человека. Без каких-либо объяснений она сосредоточенно проверяет патронник, снимая оружие с предохранителя, даже не смотрит в мою сторону, полностью отстранившись и игнорируя мое присутствие.

Блять!

Когда дело сделано, Ремеди подбегает к окну и, прикрыв один глаз, начинает стрелять, ее стойка плавно перетекает в ствол пистолета, палец без колебаний жмет на курок. Эта валькирия явно хороша в стрельбе: задерживаясь на каждой цели не более чем на один выстрел, она переводит прицел с такой быстротой, что у меня перехватывает дыхание, и вся кровь мгновенно приливает к члену. Которого я скоро лишусь, судя по всему.

За спиной начинается возня, и я выхожу из ступора, поочередно метая ножи в сторону людей, ворвавшихся в здание. Надо быть наглухо отбитыми, чтобы носить куртки с нашивкой, символизирующей собственную банду, но в том и заключается план Большого Босса. Он подчеркивает слепое доверие своих адептов и насмехается над полицией, открыто заявляя, что плевал на закон, и когда нож с силой впивается в глаз моего противника, а тот падает замертво, я срезаю эмблему, засовывая ее в карман.

– Нужно вывести людей, – с небывалым хладнокровием произносит Ремеди, отступая от окна и начиная двигаться в сторону зала. Моя челюсть сжимается, а рука непроизвольно тянется к ее предплечью, останавливая. С улицы все еще слышны отдаленные звуки стрельбы, и мне становится дурно, как будто эти короткие автоматные очереди выпускает она прямо в мое гребаное сердце.

Я хочу открыть рот и извиниться, но мои губы так пересохли, что слиплись. Наши взгляды встречаются, в разрушительно прекрасных синих глазах я вижу лишь боль разочарования. Как так вышло, что всего час назад она смотрела на меня с обожанием, а теперь ничего не осталось.

Ах, ну да, ведь я лживый кусок дерьма, пытавшийся сыграть в семью на благородной почве ее амнезии!

– Ты вообще собирался мне рассказать? – спрашивает она, сверля меня взглядом.

– А ты? – Я еще больший мудак, раз использую карточку смены хода, и она грустно усмехается, вырывая свою руку из моей. Полный презрения взгляд тускнеет.

– Как будто у меня был выбор, – бормочет она, разворачиваясь и уходя прочь.

– Что это вообще, блять, значит?

Разорванное платье Ремеди развевается вокруг ног, обнажая их спереди, когда она решительным шагом идет навстречу пиздецу, не утруждая себя объяснениями. Весь язык ее тела изменился, я снова вижу сирену из клуба, способную одним завораживающим движением пальца вызвать у меня недельный стояк. Но теперь она выглядит еще более устрашающей с оружием в руках и неукротимой яростью, которую вызвал в том числе и я.

Беру пистолет-автомат, лежащий у ног одного из убитых охранников, и пристраиваюсь рядом с Ремеди, идя вдоль окон, продолжая прикрывать ее своим телом. На ходу выкрикиваю оставшимся внутри охранникам выводить людей, продвигаясь в сторону особняка, не отрезающую нас от основного зала пожаром. Они не спорят, потому что одного взгляда на мое переполненное гневом лицо достаточно, чтобы оборвать возражения. Сукины ублюдки все-таки напали в разгар благотворительного вечера, а эти дилетанты не были готовы. Стараюсь глубже дышать, чтобы прикладом не проломить череп кого-нибудь из тех, чья помощь нам еще здесь нужна.

Чувствую, как что-то заживо разрывает мою спину, знаю, что жидкость, стекающая по вспотевшей коже вниз