Влюбленный Качок - Сара Нэй

рождения, поэтому какая-то часть ее души все еще беспокоится, когда она делает что-то, с чем они не согласны, но она стала счастливее с тех пор, как ушла из команды поддержки.

Мы все очень гордились ею.

Ну, ее соседка по комнате Кейли не гордилась, но, честно говоря? Мы оба заканчиваем учебу в конце семестра, и Лилли хочет получить степень магистра; она считает, что ей следует сосредоточиться на этом, а не на карьере танцовщицы, которая не приведет ни к чему, кроме растянутых мышц и вывихнутых лодыжек.

Она не собирается пробоваться в группу поддержки «Даллас Ковбойз» или профессиональную баскетбольную танцевальную команду.

Пришло время уходить.

Лилли любит этих маленьких детей в академии и жалеет, что не сделала этого раньше.

Мама идет в кладовку за «Фритос», а я наблюдаю, как моя двоюродная бабушка кривит свои ярко-розовые губы, глядя на меня из другого конца комнаты.

— Что? — спрашиваю я, не понимая, почему она корчит мне рожи. — Почему ты так на меня смотришь?

— Как? У меня сегодня свидание, разве с таким выражением лица я не выгляжу соблазнительно? — Она надувает губы.

— Соблазнительно? — Хм, нет.

— Да, соблазнительно? Сексуально. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Этот старый ублюдок еще ни разу ко мне не приставал, а мы уже дважды встречались.

— Тетя Миртл, я уверена, что он старается быть джентльменом, — говорит мама, возвращаясь на кухню с пакетом чипсов и еще несколькими закусками. Берет несколько мисок, высыпает в них нездоровую пищу и передает мне.

— Я не хочу, чтобы он был джентльменом, мы уже это проходили. Любой из нас в любой день может окочуриться, так чего же он ждет? Приглашения?

Мама смеется.

— Возможно.

— Ну, он его не получит. — Тетя Миртл берет свою крошечную чашечку с эспрессо и, шаркая, выходит из комнаты, боа каскадом летит за ней.

Розовое перо трепещет на пол.

Мама облокачивается на стойку.

— Я не могу с неё. Она думает, что она Бетт Дэвис в фильме сороковых годов.

— Все, что делает старушку счастливой. Она права, они в любой день могу окочуриться. — Я говорю это со смехом, и мама, ахает, выпроваживает меня из комнаты, хлопнув полотенцем по заднице.

Когда возвращаюсь в гостиную, я наблюдаю за происходящим с порога, прежде чем войти; при виде смеющихся и шутящих друзей во мне бурлят эмоции, которых я никогда раньше не испытывал. Вот что значит быть полностью довольным? Я люблю не только свою девушку, но и своих друзей. Мне нравится место, в котором я нахожусь, и я говорю не только о доме, в котором живу с Джеком и Элизой.

— Детка, садись. — Лилли похлопывает по сиденью рядом с собой, приглашая меня вернуться на диван и посмотреть фильм, который мы все выбрали; завтра вечером мы вчетвером идем ужинать, чтобы отпраздновать День святого Валентина.

Еще один первый раз для меня.

А еще впервые кто-то называет меня деткой.

Поначалу это казалось странным, и потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, но недавно я тоже стал называть ее деткой. Какие еще прозвища у Лилли для меня?

Сладкая попка

Горячие губки

Милый

Медовые булочки

Думаю, она поставила себе цель использовать новое прозвище каждый раз, когда пишет мне сообщение, в то время как я остановился на «детке». Мне и так хватает того, что происходит в моей голове; мне не нужно каждое утро придумывать новые вариации ласковых обращений.

Моей девушке нравится, что я неловкий и допускаю ошибки. Ей нравится, что я, кажется, не знаю, что делаю, но поддаюсь тренировкам и готов попробовать. Она не стесняется говорить мне, чего хочет и что ей нужно от отношений, и я рад этому; я не умею читать мысли, и она тоже.

Мы оба работаем над нашими отношениями, хотя это дается нелегко. Каждый день — это работа над собой, но я горжусь нами.

Я сажусь рядом с ней и передаю Джеку «Фритос». Он берет миску и тут же роется в чипсах, выбирая три и засовывая их в рот.

— Полегче. — Элиза смеется. — Ведешь себя так, будто тебя не кормят.

— Я всегда голоден, ты же знаешь.

— Мы все знаем, — хором отвечаем мы втроем, потому что Джек реально всегда голоден и в прошлом съедал всю еду в доме, включая остатки, которые ему не принадлежат.

Теперь мы словно четыре мушкетера, проводим вместе свободное время, ходим на двойные свидания и занимаемся чем угодно. В редких случаях мы даже занимаемся в библиотеке вместе. Не часто, но иногда.

— У нас в Англии такого нет. Каждый раз, когда я получаю пакет, это как Рождество.

— В продуктовом магазине их буквально полно, — невозмутимо говорит Элиза, стащив несколько чипсов. — Если хочешь, я могу начать покупать их для тебя.

Джек качает головой.

— Они не такие вкусные.

Он смешон.

Рядом со мной Лилли берет меня за руку и наклоняется, прижимаясь ко мне.

— Я останусь сегодня на ночь? — шепчет она. — У меня есть кое-что для тебя.

Я поднимаю брови.

— О?

Оказалось, это «кое-что» — сексуальный наряд ботаника, дополненный черными очками в роговой оправе с кусочком ленты посередине. Она забирается на кровать в облегающей рубашке на пуговицах с нагрудным карманом (с карандашом внутри), свободном галстуке и белых мальчишеских шортах.

Ее волосы заплетены в косички.

Мой член дергается.

Честно говоря, мой член дергается с того дня, как мы познакомились, и с тех пор не перестает подрагивать, но есть вещи и похуже, чем вечный стояк на свою девушку.

— Как тебе нравится мой наряд? Я похожа на ботаника-студента инженерного факультета?

Так вот что это должно быть?

— Ты выглядишь сексуально, детка.

— И умной?

— Очень умной.

Она целует меня в губы, когда заканчивает свой путь поцелуями вверх по моему телу, теребя пальцами завязки на моих пижамных штанах.

— Зачем ты их надеваешь, я не знаю, — игриво жалуется она, снимая их с меня, спуская по бедрам, и мое сердце уже учащенно бьется. Ритм совпадает с биением моего члена.

Ха!

— Тебе не нравится мой член во фланели? — дразнюсь я без цензуры, впервые используя грязные слова в постели.

Глаза Лилли расширяются.

— Роман! — Она смеется. — Послушай себя, непослушный мальчик.

— Тебе понравилось? — Мой вопрос звучит неуверенно.

— Очевидно, мне понравилось. — Она утыкается носом в мою шею.

Я выдыхаю, скольжу руками вверх и вниз по ее спине, ладонями обхватываю ее задницу.

Она откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее косы обрамляют лицо.

— Роман?

Двигаю руками вперед-назад.

— Хм?

— Я люблю тебя. — Слова произносятся едва слышным шепотом и робко, как будто она