Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн

Мои глаза распахнулись.

— Мы оставили сумку в Приграничной стране! Нам нужно вернуться туда. Мы просто поедем на поезде, не выходя, пока…

— Даже если бы у нас была соль, я сомневаюсь, что этого было бы достаточно, чтобы отпереть дверь изнутри.

Отчаяние переползло через моё разочарование. Мне хотелось плакать и визжать. Я хотела сделать и то, и другое, но не сделала ни того, ни другого.

— Значит, мы в ловушке.

Он протянул мне подводное ружьё.

— Ещё немного.

Его оптимизм никак не улучшил моего морального состояния.

Когда я развеяла в пыль наш инструмент, меня начало трясти так сильно, что у меня застучали зубы.

— А что, если за нами никто не придёт?

Он сделал ещё один глубокий вдох, а затем изобразил слабую улыбку, которую, как мне показалось, он не ощущал.

— Я внук того придурка, который построил это место. Он обязательно выяснит, где я оказался.

Римо, насколько мне известно, никогда не оскорблял своего деда.

— Признаюсь, я удивлён, что он до сих пор этого не сделал.

И всё же я дрожала. Меня тошнило от ужасной игровой площадки Грегора, и я скучала по своим родителям и двоюродным брату и сестре. Моим бабушке с дедушкой и Нана Ви. Я скучала по полётам, плаванию, огню. Я скучала по тому, как можно одеться одним нажатием кнопки.

Римо шагнул ко мне и, испугав меня, обнял, прижав мою голову к своему подбородку и став поглаживать по спине.

Когда я наполнилась его спокойным дыханием и равномерным биением сердца, я прохрипела:

— Мне жаль, что ты застрял здесь из-за меня.

Его руки замерли на моей спине.

— Это не твоя вина.

Казалось, как будто, так и было.

— И хотя местоположение не идеальное, компания… Я не мог бы пожелать лучшего соучастника преступления.

Он запечатлел поцелуй на моей макушке.

Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не вытянуть шею и снова не дать ему доступ к моему сердцу, но использовать его, чтобы почувствовать что-то, кроме отчаяния, было бы нечестно.

— Нас заставили быть вместе из-за измены, а потом сплотили из-за ошибки. Какая из нас получилась пара!

Он не ответил, просто обнял меня немного крепче, и я прижалась к нему ещё сильнее.

ГЛАВА 25. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Хотя мы шли бок о бок, мы держались особняком, оба погружённые в свои мысли. Несколько раз я чувствовала на себе его взгляд, но не отрывала свой от лесной подстилки, пока тень спутанных ветвей и листьев не отступила.

Когда мы добрались до утёса, где нас ждал золотой купол, дверь которого была уже приоткрыта, Римо сжал пальцы в тугие кулаки. Я выглянула из-за выступа, желая оценить возможность спуска с горы. Слишком круто. Будет ли изготовленное из виты снаряжение для спуска достаточно прочным, чтобы спустить нас вниз?

Несмотря на то, что моё представление о тюрьме Грегора всё ещё было ограниченным, я ни на секунду не сомневалась, что гора пропитана тёмной и ужасной магией. Скала наверняка осыпется под нашими ботинками или поднимется ещё выше. В конце концов, дедушка Римо ничего так не любил, как играть в игры.

— Боюсь, что клетка — наш лучший вариант, Римо.

Его челюсть была сжата так же сильно, как и кулаки, а цвет кожи позеленел.

— Я не собираюсь возвращаться внутрь.

— На этот раз я буду с тобой. И мы будем держать дверь открытой.

Он фыркнул.

— Что, если я убью тебя снова?

— Я тебе не позволю.

Он покачал головой, его рыжие волосы взметнулись, как лесной пожар, вокруг бледного лба.

— Эта клетка превратила меня в психопата.

Я обхватила его кулак своей рукой и оторвала от его напряжённого бедра. Разжав его пальцы, я сказала:

— Я знаю, как победить Купол.

— Нет.

Я снова посмотрела вниз.

— Полагаю, мы могли бы попытаться держаться подальше от этого…

Взгляд Римо метнулся к системе шкивов.

— Мы спустимся по верёвке.

Я посмотрела на веревку, не доверяя ей.

— Я знаю!

Я отпустила его руку и вызвала свою пыль, сформировав из неё парашют. У меня не хватило виты сделать сбрую, но я смастерила четыре прочные ручки по бокам. Нам придётся держаться и надеяться, что парашют удержит нас на плаву или, по крайней мере, замедлит наше падение.

Хотя моя находчивость волшебным образом не успокоила Римо, она расслабила его тело. Он взял моё творение и долго смотрел на него, а затем протянул мне одну сторону и взял другую.

— Спасибо.

— Как насчёт того, чтобы не благодарить меня, пока мы не спустимся вниз?

Мох казался слишком далеко под нами. Даже калимборы казались низкорослыми, а калимборы не были маленькими деревьями.

— Готов?

— Когда ты будешь готова.

Костяшки пальцев на моих ручках побелели, я сделала глубокий, преглубокий вдох, прежде чем кивнула.

Встретившись взглядами, мы подпрыгнули. Ткань хлопнула, а затем запуталась, и наши тела соприкоснулись. Римо развёл руки в стороны и крикнул мне, чтобы я сделала то же самое. Одному небу известно, как мне удалось развести руки в стороны. Ткань треснула, и нас дернуло вверх с такой силой, что оба моих плеча едва не выскочили из суставов.

Гравитация овладела нашим импровизированным судном, и мы поплыли, как цветок одуванчика, над аккуратным рядом калимборов, лишённых окон и дверей, за исключением того, в котором находилась кондитерская. Когда мои ботинки ударились о твёрдую землю, колени подогнулись, и я наткнулась на Римо, который подхватил меня.

Его рука задержалась на моём теле ещё долго после того, как я восстановила равновесие, вытворяя всевозможные вещи с моими и без того хаотичными внутренностями.

Опустив взгляд на мох, я отступила в сторону и размотала парашют.

— Мы направляемся к поезду?

— Думаю, нам следует переночевать здесь, а утром подняться на борт.

Я уставилась в белое небо.

— Думаешь, скоро наступит ночь?

— Я не знаю, как здесь работает время. Всё, что я знаю, это то, что нам обоим не помешали бы ванная и тёплая постель.

Тёплая постель напомнила мне ту, в которую я хотела забраться раньше. Это также напомнило мне, что я видела только одну постель. Я не поднимала эту тему. Ещё нет.

Когда мы пробирались по проходу между высокими деревьями, струйки тумана поднимались ото мха и обвивались вокруг наших ботинок. Несмотря на то, что земля ещё не изменила текстуру, другими словами, из неё не повыскакивали колючие трубчатые тела, я тихо запела. Костяшки пальцев Римо коснулись моих, посылая по моим рукам волны жара. Когда туман сгустился, став плотным, как вата, его