Свет в ее глазах - Селина Аллен

– Тот, кто не позволит обижать Джоанну, – ответил Блейк.

– Я вызову полицию! – фыркнула Синтия.

– Синтия, замолчи, – прорычал Томас.

– Том, он ударил тебя, твоя губа разбита.

– Нам не нужна лишняя шумиха, – сказал он, поднимаясь, а затем взглянул на Блейка. – А ты, кем бы ты ни был, пожалеешь об этом.

– Это было очень глупо, – сказала я. – Ты поступил не подумав, как ребенок.

Блейк ухмыльнулся и, положив голову на мое плечо, заглянул мне в глаза.

– Ты права, любимая. Хочешь меня наказать?

Послышался уставший и полный отвращения возглас брата, словно его затошнило. Конрад терпеть не мог подобные проявления чувств. Он был холодным, как наш отец. Или… как его отец.

Джефферсон выпрямился, ласково схватил мою руку, поднес ее к губам и легко поцеловал костяшки пальцев.

– Он хотел тебя ударить, я действительно не успел все обдумать, но точно знал, что никому не позволю сделать тебе больно.

– Если бы это не сделал он, сделал бы я, – вклинился в разговор Конрад.

– Ты не понимаешь, – адресовано это было лишь Блейку, Конрада я игнорировала. – Я переживаю за тебя. Отец не оставит это просто так. Он может навредить, очень-очень сильно.

– Он никак не навредит мне. Я всего лишь защищал тебя. И это был маленький удар, кто виноват, что он свалился на пол как девчонка?!

– Не обязательно было бить, ты мог просто оттолкнуть его.

Блейк тяжело выдохнул, но кивнул.

Ни он, ни брат не понимали, из-за чего я так переживала. Отец злопамятный человек, вдруг он захочет отомстить Блейку?

– Ладно, ты права. Мне очень жаль.

– Тебе не жаль!

– Нет, – усмехнулся Джефферсон. – Он получил, то, что должен был.

– Не будь стервой, Джо-Джо, – сказал брат. – Он поступил так из-за тебя, мы все хотели как лучше.

– Не нужно этого, – огрызнулась я.

– Чего? – не понял он.

Я наклонилась немного вперед, чтобы хорошо видеть брата.

– На помолвке, когда ты решил рассказать мне правду, ты делал это с таким пафосом, словно я виновата в чем-то. Я не знала, что отец избивал маму и бил тебя, потому что не была в вашем клубе «посвященных». Поэтому не надо вешать на меня ответственность за это!

– Я ничего на тебя не вешаю! Просто разозлился из-за того, что ты обвинила во всем нашу мать.

– А что мне еще нужно было делать? Конрад, я виню себя за то, что злилась на маму, и не знала, что она пережила нечто подобное, что не подозревала, как тяжело приходилось тебе, что жаловалась, хотя в отличие от тебя меня никто не бил! Я все равно виню себя, хотя знаю, что ни в чем не виновата. Вы скрывали от меня правду. А свою правду я собирала по кусочкам из случайно брошенных фраз Иветты и других отцовских родственников. Ты не представляешь, как сейчас гудит моя голова, она готова взорваться!

Я закрыла глаза и откинулась на кресло, чувствуя на щеке взгляд Блейка.

– Если бы я не обронила фразу о матери, ты так и продолжал бы скрывать это? – спросила я, сжимая руками подлокотники.

Конрад молчал.

– Ясно. Не подходи ко мне и не пытайся разговаривать со мной ближайшие пять лет.

– Послушай, ни к чему было ворошить все это. Ты не знала всей правды и хорошо. Хоть один из нас был нормальным ребенком и не страдал в детстве, – пытался оправдаться брат.

– Нет! Это тебе так кажется, – возразила я. – Теперь понятно, почему ты всегда был в приоритете. Мама жалела тебя и старалась угодить, никогда не ругала и ставила выше меня. А отцу я вообще не родная! Конечно, он не подпускал меня к бизнесу и даже не общался. Зачем ему чужой ребенок?

– То, что сказал отец – ложь! Мама была ему верна. У Томаса паранойя, он всегда видел то, чего нет.

Как же сильно хотелось вытолкнуть брата из самолета. Жаль только летать он не умеет.

– Хватит! Просто не разговаривай со мной, – не выдержала я.

Конрад послушался и не трогал меня до конца полета. Блейк тоже не рискнул донимать разговорами. Но я все равно ярко ощущала его присутствие, он гладил меня по руке, целовал мои пальцы и смотрел так, словно мои проблемы имели для него огромное значение. Он смотрел так, словно понимал меня. Или мне просто хотелось в это верить.

Глава 27

Джоанна

В Париж мы прилетели рано утром. Солнце только начало появляться из-за горизонта. Машина подвезла нас к крыльцу фамильного особняка Морель. Я уставилась на дом, в котором провела часть своего детства. Двухэтажный, кирпичный, светлая облицовка кое-где стерлась и потемнела, в этом году придется ремонтировать. У входа четыре пары квадратных колонн, которые поддерживают козырек и огромный балкон.

Когда-то давно я спрашивала у бабушки, зачем им такой огромный дом. Она рассказала, что всегда мечтала о большой семье. Не хотела, чтобы ее дети и внуки разъезжались. В результате в доме жили бабушка, мама с Саймоном и штат прислуги.

У крыльца нас встретила Падма – управляющая домом, которая работает здесь, сколько я себя помню, и Оливер – ее сын.

– Джоанна, Конрад, – улыбнулась она. – Рада вас видеть. Оливер доставит ваш багаж в комнаты.

Я приветственно кивнула Оливеру, но ему показалось этого мало, потому что в следующую секунду он подлетел ко мне, сгреб в охапку, приподнимая над землей, и сказал парочку дежурных фраз на французском.

Оливер был на год младше меня. В детстве мы часто играли вместе и творили разные шалости в стенах поместья. Мой первый поцелуй случился в десять лет с этим кудрявым, темноволосым мальчишкой. Но Блейку не обязательно об этом знать. Ведь Оливер больше не щуплый малыш, а высокий и крепкий молодой парень, все с теми же кудрями и хитрыми карими глазами.

Лет пять назад Падма рассказывала, что ее Оли был влюблен в меня с самого детства. Надеюсь, он нашел себе кого-нибудь, кто может предложить ему больше, чем дружбу.

– Как дела, малышка Джо-Джо? – спросил он на английском с заметным акцентом.

– Малышка? Я старше тебя на год, малыш Оли!

Он отстранился с широкой улыбкой.

– Как скажешь.

– Значит, ты решил остаться в поместье? – с интересом спросила я.

Оливер покачал головой.

– Я приехал на выходные проведать семью. Завтра возвращаюсь домой, мы с моей девушкой держим небольшой этнический индийский магазинчик в городе.

Магазинчик? Очень интересно. И у Оливера есть девушка.

Обогнув меня, вперед выдвинулся человек,