Наш новый учитель – Дракон - Варвара Корсарова

Я села, трепеща от волнения.

Магистр зажег лампу на учительском столе. Заложил руки за спину и прошелся у доски.

Я настороженно наблюдала, не зная, чего ожидать.

Шторм остановился, хмуро глянул на меня.

– Итак… – произнес он невыразительным, сухим голосом, по которому нельзя было понять, что он собирается сказать. Сделал паузу и продолжил:

– Вновь происшествие, и вновь в нем замешана благовоспитанная барышня Эмма Элидор.

Я горько вздохнула, потупилась.

– Рассказывай. Во всех подробностях.

Запинаясь и спотыкаясь, я начала говорить. Шторм слушал, возвышаясь передо мной – строгий учитель, вынужденный терпеть жалкие оправдания.

Когда я закончила, Шторм побарабанил пальцами по парте, а потом обошел ее и сел на стул рядом. Оперся локтями о парту, устало помассировал виски.

Я молча наблюдала, как его пальцы ворошат короткие волосы, как напрягается желвак на щеке. Грубоватый, выразительный профиль магистра четко вырисовывался в сумерках, и я им невольно любовалась.

– Выходит, вновь мы имеем досадную случайность. Опасный артефакт оказался в неожиданном месте, и на него наткнулись девушки, которых там не должно быть, – задумчиво произнес Шторм. – Многовато случайностей и совпадений для Академии, где воспитывают послушных, скромных барышень.

– Вы выяснили, откуда в Черном коридоре взялись зачарованные гобелены?

Он отнял руки от головы и остро глянул на меня.

– Выяснили. И виновного нашли. Ваша директриса назначила преступником эконома Трукса.

– Трукса? – Я не поверила своим ушам.

Воспитанницы крепко недолюбливали плешивого, двуличного эконома. С девушками он говорил ехидным, наглым тоном, перед начальством лебезил.

Скуп он был до невозможности. Вечно выискивал, где купить подешевле. Продукты для столовой приобретал самые простые, из меню вычеркивал любые излишества. Ткань для белья и платьев брал грубую, неприятную к телу, с мануфактур своего родственника.

Госпожа директриса ценила Трукса за хватку, но в хозяйственные дела вдавалась мало и не желала знать, чего стоила нам его бережливость. Водились у нас подозрения, что часть средств, выделяемых королевой на Академию, оседала в глубоких карманах Трукса.

Неприятный господин, что и говорить! Однако, как он может быть виновен в том, что случилось?

– Именно Трукс развесил гобелены в Черном коридоре, – сообщил Шторм.

– Ну да, чтобы не тратиться на ремонт стен, – пробормотала я.

– Эти два гобелена он приобрел у скупщика подержанных вещей за бросовую цену. Вероятно, раньше они висели в покоях вельможи, который беспокоился о своей безопасности и наложил на них заклинания «тенета». Гобелены надежно охраняли его от подосланных убийц. Но потом они попали в Академию. И вот что вышло. Пока остается непонятным, почему магия пробудилась столь внезапно. Но такое бывает: со временем чары изнашиваются и могут вести себя непредсказуемо.

– Это заклинание очень опасно? Ровена и Адриана могли погибнуть?

Шторм не стал меня успокаивать. Он сказал жестко и прямо:

– Да, смертельно опасно. Видела, как зайцы задыхаются в силках и сетях?

Я кивнула, содрогнувшись. Мой отец уважал охоту. Его увлечение вызывало у меня отвращение.

– В гобелены вплетено мощное заклинание, а сотканы они из прочных нитей и тонкой проволоки. Трукс, безусловно, виноват в том, что не распознал в старых тряпках артефакт. Труксу уже указали на дверь. Как и в случае с доктором, директриса представит все как халатность. На вас, любительниц крыс и музыки, тоже будет наложено строгое наказание для острастки.

– Мы его заслужили, – горько признала я. – Я больше никогда не буду нарушать правила! Если бы мы послушались приказа, ничего бы не случилось.

Шторм глянул на меня удивленно и насмешливо.

– Ты считаешь, что жизнь по правилам оградит тебя от бед? Если ты всегда будешь хорошей девушкой, это сделает тебя счастливой? Ты извлекла неверный урок, Эмма Элидор. Строгого наказания вы не заслуживаете. Вы всего лишь девчонки, которым хочется немного свободы. Директриса запретила вам бродить по Черному коридору не потому, что боялась за ваши жизни, а лишь потому, что хотела держать вас в узде. Несправедливости и беды случаются даже с теми, кто ведет себя как полагается. Особенно если учесть, что часто командиры устанавливают правила, чтобы облегчить себе жизнь, а не из-за заботы о подчиненных.

– И это говорит наставник и военный?! – воскликнула я обескураженно. – Вы меня совсем сбили с толку своими рассуждениями, магистр Шторм. Чем больше я о вас думаю эти дни, тем больше мне кажется, что вы не тот, за кого себя выдаете.

Угол губ со шрамом дернулся в намеке на улыбку. Но взгляд Кайрена оставался пристальным, оценивающим.

– Да, я солдат. Но еще и маг, который должен близко знать Хаос и его проявления, уметь видеть в нем не только врага, но и союзника. Который должен понимать подоплеку любых событий и поступков. Должен знать, когда ошибка смертельна, а когда – неизбежна. К гибели ведет не только Хаос и нарушение правил, но и избыток Порядка – когда он превращается в оковы.

Твердая ладонь легла на мое плечо, надавила, притянула – и я увидела прямо перед собой черные, как уголь, насмешливые глаза.

– Не строй ложных догадок обо мне, Эмма. Я всего лишь человек, который не боится Хаоса и понимает тех, кто не желает повиноваться установленным правилам. Но я чертовски рад слышать, что ты думала обо мне эти дни.

Кровь закипела в моих жилах, сердце заколотилось.

Признаться, я не раз представляла, как сижу рядом с ним в романтическом сумраке и беседую... о чем-нибудь. И вот сейчас мечты сбывались – Кайрен придвинулся ко мне так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на щеке.

От магистра пахло соленым ветром, пряностями и дорогой выделанной кожей сюртука. Его ладонь мягко, но настойчиво сжимала мое плечо. Пристальный взгляд и прикосновение магистра вызывали во мне тревогу и душевный подъем.

Он молчал. Боялся меня спугнуть? Или ждал какого-то признания, ответного действия? Что я должна сказать или сделать?

Прошла секунда, другая. Я стряхнула оцепенение и медленно произнесла, подбирая каждое слово:

– Конечно, я думала о вас, магистр Шторм. О вас невозможно не думать. Вы умеете озадачить и возбудить интерес. Вы очень странный наставник.

Шторм неторопливо убрал руку, мимолетно скользнув пальцами по предплечью.

– Все же надеюсь, что, при всех своих странностях, смогу научить вас чему-нибудь полезному, – Его губы дрогнули в легкой усмешке.

– Вы отличный преподаватель, – признала я, радуясь, что опасный момент миновал и можно увести разговор в другом направлении. Хотя при этом я испытала и