Брачный танец - Джиллиан Джеймс

Энни замолчала, почувствовав комок в горле. Рэй взял ее за руку. И она заметила, что его глаза больше не горят негодованием. Наоборот, в них были грусть и доброта.

— Я это знаю и понимаю, Энни, — со вздохом сказал он. — Но меня очень тревожит то, что в театре нет замены для Энни Росс. А ведь у меня уже наметился план будущей интересной работы. И если все рухнет… — Рэй дрожащей рукой вытащил из кармана сигару и горячо продолжил: — Нет, я не допущу этого! Наша труппа должна существовать и работать. Я заставлю ее работать! Потому что…

— Потому что, — прервала его Энни, — вам в свое время пришлось уйти со сцены из-за сломанной ноги. Вы нашли себя как балетмейстер и стремитесь наверстать на новом поприще то, что потеряли на прошлом. Я отлично понимаю вас, Рэй!

Энни говорила мягко, тепло смотря на Гиффорда полными сочувствия глазами.

— Дело не в этом, Энни!

— Именно в этом, Рэй! Вы стараетесь выжать из нас все, стремясь доказать самому себе, что в роли балетмейстера способны достичь больших высот, чем в амплуа танцовщика-исполнителя. — У Энни перехватило дыхание, и она в свою очередь взяла руку Рэя. — Поверьте, я очень сожалею о том, что забеременела так не вовремя. Да, я хотела этого. Но позже. И во всяком случае, не потому, что намеревалась таким образом отделаться от вас, Рэй! Я просто желаю иметь в жизни не только сцену и танцы. У вас теперь есть Лючинда, и вы должны меня понять.

Рэй сунул сигару в рот, после долгих поисков извлек из кармана зажигалку и закурил.

— Я всегда больше всего в жизни любил танец, — грустно проговорил он. — У меня была жена, Патти, вы ее знали. И двое детей. Но они не могли дать мне всего того, чего я хотел от жизни. А вот танец давал! Когда же сломанная нога лишила меня возможности стать хорошим солистом, я решил добиться максимального успеха в роли балетмейстера.

— А Лючинда?

— Я никогда не ждал, что кто-нибудь придет и составит мое счастье, Энни. И всегда считал, что должен этого добиться сам. Но появилась Лючинда и сразу же поддержала меня. И продолжает поддерживать. Она все понимает!

— Очень рада это слышать, Рэй!

— Вы тоже должны меня понять, Энни. Даже если сами никогда не были в подобной ситуации. Ведь Патти и я занимались одним и тем же делом. Но это создавало множество проблем, мы никак не могли достичь взаимопонимания.

Энни вздрогнула. Рэй сказал именно о том, чего так не хватало в их жизни со Стивом.

— Вы никогда не пытались серьезно поговорить об этом с Патти, Рэй?

— Пытался. Но каждая наша подобная беседа напоминала диалог кошки с собакой. А потом… я встретил Лючинду. И жизнь пошла совсем по-другому. Мне вдруг открылся светлый, счастливый мир. Видите ли, Энни, с тем, кого любишь, надо обязательно жить вместе…

Энни вновь задумалась. Рэй прав. Стив Хантер — человек, которого она любит. И с которым всегда хочет быть рядом. Более того, без него просто не представляет себе дальнейшей жизни. Она встала, перекинула через плечо сумку и протянула Рэю руку.

— Пока. Увидимся вечером.

— Нет.

— Я прекрасно себя чувствую и могу танцевать.

— Нет. Я уже сказал вам.

— А я повторяю, что сегодня буду исполнять свою партию. Потому что отлично себя чувствую.

— Сегодня будет танцевать Таня. С этого дня она танцует весь ваш репертуар. А с вами, Энни, все кончено!

Энни почувствовала, как горячие слезы вот-вот потекут по ее щекам:

— Это несправедливо, Рэй! Я же совершенно здорова!

— Возможно. Но вы беременны. Я не могу допустить обмороков на сцене во время спектакля, подобных тому, что случился с вами тогда на репетиции.

— Такого больше не повторится.

— Повторится. И вы сами это отлично знаете. Энни, повторяю, наша с вами работа закончена! Поймите это правильно.

Энни вышла из студии с тяжелым сердцем. Ведь, возможно, сегодня она приходила сюда в последний раз. Неизбежные визиты для переговоров о компенсации за нарушение условий контракта — не в счет. Правда, дело могло обернуться так, что ей придется платить неустойку. Что ж, она заплатит. И, наверное, после этого не пойдет по миру. Они со Стивом достаточно обеспечены… Главное сейчас совсем в другом. В ней растет новый человек. Что значат по сравнению с этим упреки Рэя и… Стива?

Через пять минут после того, как Энни вернулась домой, раздался звонок Стива.

— Почему ты дома?

— Я не танцую сегодня вечером.

— Тебе плохо?

В голосе Стива послышалась тревога. Не за нее… За будущего младенца. Энни была в этом уверена. И ответила усталым голосом:

— Не то чтобы плохо. Так, немного нехорошо. Вот и решила не рисковать и попросила Рэя опять заменить меня Таней.

— Слава Богу, что ты поняла наконец свои сегодняшние возможности. Я звонил час назад и записал на автоответчик, что приду поздно. У меня вечером в клубе важная встреча с клиентом. Заодно там и перекушу. Так что не жди меня к ужину.

— Ладно. До встречи.

Энни повесила трубку. Оставаться одной в этом холодном пустом доме ей не хотелось. Она вспомнила, что еще не сообщила матери о будущей внучке или внуке, и, позвонив Мэриан, напросилась к ней на ужин.

Мэриан приняла новость с восторгом. И тут же устроила дочери чуть ли не праздничное застолье. Под конец же вручила ей список особых блюд, которым каждая женщина в интересном положении непременно должна оказывать внимание. Это меню сохранилось у нее еще со времен ожидания рождения Энни. Та улыбнулась и спрятала список в сумку. Сейчас ее интересовало нечто более серьезное, нежели правильный выбор пищи.

— Послушай, мама, — с тревогой в голосе спросила она, — ты как-то раз сказала, что не смогла родить второго ребенка. Почему так случилось? Связано с генетикой? — Мэриан слегка вздрогнула при вопросе дочери. Энни взяла ее за руку и внимательно посмотрела в глаза. — Я спрашиваю об этом, потому что хотела бы знать, не надо ли и мне чего-то остерегаться.

— Тебе нечего остерегаться, родная. Ты совершенно нормально родилась. Без какой-либо патологии. Со мной — другое дело. Там был несчастный случай.

Энни никогда об этом не слышала, а потому захотела узнать подробности.

— Я тебе не рассказывала, что в молодости очень любила лошадей и увлекалась конным спортом. До встречи с твоим отцом я просто пропадала на конюшнях и ипподромах. Нередко участвовала и в скачках. Когда же вышла замуж, а потом в положенный срок родила тебя, то прекратила эти занятия. И вот однажды кто-то, уж не помню — кто, спросил, не хотела бы я снова заняться верховой ездой? Я согласилась. Но делала это в глубокой тайне. Так как боялась, что твоему отцу мои занятия придутся не по душе. Он ведь все время твердил, что конный спорт — дело слишком опасное. И оказался прав. Однажды во время занятий строптивая лошадь выбросила меня из седла. Я попала в больницу с очень серьезными травмами. Постепенно, правда, поправилась, но больше не могла иметь детей.