Когда он вернется - Карен Рэнни

– Кто вы? – Он был обескуражен тем, что его застали врасплох.

– Ты, конечно, нашел укромное местечко, но если даже ты будешь говорить здесь шепотом, тебя услышит любой прохожий.

Аласдер подошел к незнакомцу, и тот отступил в сторону.

– Кто твоя мать? – неожиданно спросил он.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что подозреваю, что мы не чужие. Не сын ли ты Летис Макрей?

Аласдер ошарашенно молчал.

Изабел подошла к Аласдеру и тоже стала рассматривать незнакомца.

– Ладно. Представлюсь первым. Я Фергус Макрей, и мне кажется, что ты мой племянник.

– Но вы же умерли! – вырвалось у Изабел, опередившей Аласдера, реакция которого была бы точно такой же.

– Как видите, я жив. Но было время, когда я хотел быть мертвым.

– Какого цвета глаза у моей матери? – потребовал ответа Апаедер.

– Такие же голубые, как у тебя. – Улыбка Фергуса становилась все шире.

– А какое у нее любимое занятие? – Неужели этот человек и вправду его дядя, не мог поверить Аласдер.

Он был именно таким, каким его описывала мать – высокий, широкоплечий, с копной рыжих волос. Его борода была того же цвета, но с сильной проседью.

– Я понимаю, почему ты задаешь эти вопросы. Годы здорово меняют человека. Так вот – твоя мать обожала ткать. И проводила все свободное время за ткацким станком.

Аласдер кивнул.

– А кто твой отец?

– Йен Макрей.

– Понимаю. Они всегда нравились друг другу, хотя мне хотелось бы узнать все поподробнее. Чтобы ты окончательно мне поверил, я скажу тебе, что твой отец подарил Летис брошь, которую она приколола в день смерти твоей бабушки.

– Она говорила о вас с любовью, – Аласдер протянул Фергусу руку. – Я Аласдер Макрей, ее старший сын.

– Так, значит, она жива?

– Они оба живы, – добавила Изабел.

– И у вас есть еще четверо племянников.

Фергус молчал, но его глаза заблестели от выступивших слез.

Потом он обнял Аласдера, пряча в густую бороду улыбку. Оба мужчины были высокими и сильными, и Изабел залюбовалась ими.

Отпустив Аласдера, Фергус посмотрел на Изабел.

– А ты кто? – Повернувшись к Аласдеру, он сурово спросил: – Надеюсь, ты не обесчестил девушку?

– Это моя жена Изабел.

Фергус одобрительно кивнул, и все трое вышли из пещеры.

Они медленно спускались с холма, и Фергус все время поглядывал на Изабел, пока наконец не решился сказать:

– Ты напоминаешь мне одну девушку, с которой я когда-то был знаком. Ее звали Ли. Ты ее не знаешь?

Лучше бы он об этом не спрашивал, подумала Изабел, и не ставил бы ее перед необходимостью сказать ему, что женщина, которую он любил, замужем за другим. Но как можно солгать человеку, если в его глазах столько надежды?

– Это моя мать.

Фергус ничего не ответил, а устремил свой взгляд в землю, будто тропинка была для него важнее, чем воспоминания. Но Изабел знала, что значит любить, поэтому сказала:

– Она вас не забыла.

– Неужели? – отозвался Фергус, не поднимая глаз. – А что она обо мне говорила?

Ответить Изабел не успела. Аласдер неожиданно остановился и выругался. Слева от них по долине шло целое войско людей во главе с Драммондом и его личными охранниками.

– Полагаю, эти люди собрались не для того, чтобы приветствовать мое возвращение домой, – нахмурился Фергус.

– И мое тоже, – буркнул Аласдер. – Но если он хочет битвы, он ее получит.

Прежде чем Изабел успела что-либо спросить, он поцеловал ее и, усмехнувшись, сказал:

– Нам лучше поспешить домой, Изабел. Похоже, твой отец пожаловал к нам с визитом.

– Отец? – пораженно переспросил Фергус.

– Это долгая история, и ее лучше рассказать в другое время.

– У меня только одна нога, но рук – две, так что я встану рядом с тобой.

Когда они миновали перешеек, Аласдер кивнул своим братьям, предоставив Фергусу право представляться самому.

– Сколько у нас людей? – спросил Аласдер.

– Семьдесят три человека, не считая моей команды, но она все еще на борту корабля, – ответил Джеймс.

– А сколько ружей и пистолетов?

Аласдер бросил взгляд в сторону отряда Драммонда. Числом они, возможно, и превосходили силы защитников Гилмура, но вооружены были кольями и железными дубинками.

– Шестнадцать.

– А в деревне есть люди? – спросил Аласдер Брайана.

– Они все здесь, капитан. Сейчас полдень и они пришли обедать.

– Мы отвели женщин и детей в церковь, – сказал Джеймс.

Аласдер кивнул и повел Изабел через двор.

– Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, Изабел.

– А ты куда пойдешь?

Он не ответил, она вырвала руку и, сжав кулаки, решительно заявила:

– Когда ты в прошлый раз покинул меня, чтобы совершить свой героический поступок, я чуть было тебя не потеряла. Больше я тебя не оставлю одного.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Изабел. Сейчас не время спорить. Ты должна мне верить.

– Тебе я верю. Но я не верю своему отцу. И тому, что он может сделать.

– Я не намерен позволить Драммонду победить, – усмехнулся Аласдер и, поцеловав жену, быстрыми шагами вернулся к братьям.

«Твои поступки важнее, чем твое происхождение» – так, кажется, сказал Аласдер. Он просил ее посмотреть на себя глазами других. Сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы признаться себе, что команда «Стойкого» и все остальные люди вряд ли могли составить себе правильное о ней мнение, если она все время молчала, смирившись с их враждебностью.

Но ведь она не такая.

В отличие от своего отца она хотела тратить свои эмоции, испытывать огромное счастье и глубокую страсть. Она ничего не хотела держать в себе – ни радость, ни печаль. Отныне каждый день она будет не раздумывая расточать свои чувства.

Изабел не хотела быть и такой, как ее мать, со смирением принимать любое несчастье. Нет, она будет бороться с любой несправедливостью.

Она будет сама собой, подумала Изабел, и она знает, что ей надо делать.

Ее встретили с каменными лицами. Люди сгоревшей деревни ничего не хотели прощать.

Изабел наклонилась и одной рукой взялась за подол юбки.

– Если вы ко мне не присоединитесь, я буду воевать одна.

Ответом ей было молчание. Дети стояли возле матерей, держась за их юбки. Один маленький мальчик выглянул из-за ног матери и тут же шмыгнул обратно.