Невеста фараона - Анна Трефц

Сингапур. Между домов на многих уровнях зеленели сады, в небе парили летательные аппараты, похожие на управляемые воздушные шары. Люди передвигались по специальным дорожкам, как и дома многоэтажным. Где-то на транспорте, типа красивых обтекаемой формы поездов, где-то на небольших сигароподобных бесколесных автобусах. Они летали в полуметре от земли. На других уровнях, так же скользя по воздуху, люди передвигались кто на досках, кто на чем-то похожем на ватрушки, а кто и соединив эти два веселых транспортных средства. Где-то по живописным аллеям можно было и пешком прогуляться. Или прокатить на привычном велосипеде. Ну да, старичка велосипеда все-таки изобрели. Я поняла, что вижу будущее страны Хемит. Три тысячи лет процветания. Без войн, без убийств, без болезней. Три тысячи лет любви и созидания. Такой любви как у нас с Ахмесом. У меня неистово заколотилось сердце. Я видела Каир таким, каким он мог бы стать, если бы мы с Ахмесом добились своего. Если бы вернули нашей родине Инбу-Хенж ее величие, если бы она снова стала столицей, если бы мы смогли убедить людей вернуться на путь к Золотому веку. Я видела этот золотой век. Век, когда люди живут вместе с богами. Я увидела свое время. И я знала, что так не только в Каире. Такие города стоят по всему миру. Нет злости, нет голода, нет болезней, нет войн. Потому что человечеству удалось победить главного своего врага — нищету. Сытый, здоровый, занятый полезным трудом и чувствующий себя нужным человек не пожелает грабить и убивать. Как бы его ни подбивали к этому демоны. Такой человек силен, он защищает Маат и не позволит разрушить свою хорошую жизнь. Он не потерпит кривду. Которая только затем и нужна, чтобы искажать реальность и показывать несчастным людям, как они счастливы.

Тело мое предательски задрожало. Внизу живота стало горячо, а бедра свело спазмом. Я поняла, что физически хочу такое будущее. Словно я богиня мать Нут готовлюсь зачать прекрасное дитя с возлюбленным супругом.

— Эй! Так же нельзя!

Я распахнула глаза и чуть не задохнулась, столкнувшись с тяжелым, как беззвездная ночь взглядом Ахмеса. Мы лежали на кровати. На моей кровати. Он нависал надо мной, руки его скользили по моим голым бердам.

— Да ты, грязный вонючий отросток демонического дерьма, горелый пончик, что б тебя Ахмес!

«Горелый пончик»? Я хотела крикнуть «блин». Но в остальном, я воспроизвела то, что услышала в мастерской отца, когда автослесарь уронил себе на ногу кувалду. Это было грязно, но чертовски точно передавало настроение. Как и мое сейчас.

Неожиданная тирада выбила его из колеи, и он на секунду ослабил хватку. Этого хватило, чтобы я слетела с кровати и забилась в угол у двери в ванную.

Черт! Когда он успел раздеть меня? Да и сам раздеться?! Он упал на живот. И слава Ра… ну или всем остальным тоже, потому что я не хочу видеть то, что у него там, чуть ниже этого живота. Не хочу. Я не готова к этому.

— Ты зачаровал меня! Демонский маг! Это нечестно!

— Танеферт, — простонал он, не поднимая лица, — Дуреха! Мы должны быть вместе! Мы должны соединиться, чтобы твои видения сбылись!

— Ты мне наслал их в голову!

— За каким демоном мне это нужно? Ты сама все увидела. Это не я тебе показывал. Это твоя ба смогла вырваться и заглянуть в то, что может быть. Потому что ты тоже маг. И варить зелье далеко не все, на что ты способна. Иди ко мне, милая! Став одним целым, мы раскроем другу в друге силу. Мы станем неуязвимы.

— Вот что тебе надо!

Силушки богатырской захотел! Я потянула к себе скомканное покрывало и закуталась в него. Прямо как в первую нашу встречу.

— Разве можно служить Маат с помощью обмана? Ты ведь хотел взять мое тело, мою силу без моего разрешения. Ахмес, о каком светлом будущем ты говоришь, когда сам не готов встать на правильный путь. Ты врешь и увиливаешь! Ты меня зачаровал!

Он пододвинулся к противоположному краю кровати, пошарил рукой по полу, подцепил рубаху, и только надев ее, наконец сел и посмотрел на меня. Лицо его осунулось, а в глазах светилась тусклая усталость.

— Я испугался, Танеферт. Испугался, что тебя соблазнят возможностями при царе. Что ты зла на меня настолько, что променяешь нашу любовь на место при дворе.

— Можешь не сомневаться, так и сделаю.

— Зачем, любимая. Я предлагаю тебе не только править, не только вместе начать путь к великому будущему. Я предлагаю тебе любовь, заботу и счастье. То, чего мы вместе хотели еще год назад. То, о чем мечтали. Подумай, сможешь ли ты стать счастливой без меня? С малолетним царем, с лживыми вельможами, готовыми предать тебя, едва ты оступишься.

Я понимала, о чем он. Даже если не брать во внимание весь его бред о светлом будущем человечества. Если только подумать о том, что меня ждет при дворе. Я прекрасно помнила зловещее молчание придворных, когда из залы вынесли спящего царя — моего единственного защитника. Конечно, у меня теперь есть союзник Джахутимесу. Он сын визиря и приятный парень. Но даже он намекнул что будет рядом, если я смогу удержать любовь мальчишки. Любовь мальчишки, которому со мной весело. Но однажды он может прогневаться. Или, когда подрастет, по-настоящему влюбится в свою ровесницу. Например, в Тию. А что тогда будет со мной? Получается, что мой век в этом дворце при самом лучше раскладе лет десять, а то и меньше. И все же… Ахмесу я теперь доверяю еще меньше. Ведь он только что пытался меня использовать.

От сознания как он пытался меня использовать, кровь прилила к коже. А внизу живота опять предательски сжалось.

Где гарантия, что его любовь не притворство? Что ему нужна моя сила, а не моя любовь?

— Не соглашайся на брак с царем, — в голосе его зазвучали бархатные нотки. Ахмес встал с другой стороны кровати, оглядел меня красную, в покрывале и усмехнулся, — Успокойся, Танеферт. Я потерялся. Ты права, я не могу добиваться твоей любви нечестным способом. Я подожду, когда ты сама ко мне придешь. Только знай, если ты сделаешь это после того, как станешь супругой царской, нам придется убить мальчишку.

— Нам?! — перед глазами тут же возник смеющийся царь, бегущий ко мне с пирожками, — Ты сдурел? Я никогда не позволю этого сделать!

— Вот и не позволяй, — он пожал плечами.

Тут полог откинулся и сначала показалась напряженная голая попа, затем очень медленно, вперед