Бабочка огня - Маша Ловыгина

колену. Интуиция редко его подводила, а в последнее время он, кажется, только и жил под ее чутким руководством. Без телефона он был как без рук: не позвонишь, не напишешь... Реально, как в девяностые!

– Приехали!

Илья расплатился и вышел. Окна ресторана все еще горели. Он нащупал металлический номерок в заднем кармане брюк и побежал к входу. Его пропустили. Минуя гардероб, Илья поднялся наверх и вошел в зал. Гулянка была в самом разгаре, хоть народу и заметно поубавилось. Остались самые стойкие и «зависимые». Играла громкая музыка, гости танцевали. Ни Кречетова, ни Риты среди них и сидящих за столиками не оказалось.

Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Илья бросился на стоянку и вставил ключ в гнездо зажигания мотоцикла. Взревел мотор. Сжимая пальцы на руле, Илья вглядывался в дорогу, лавировал между автомобилей и гнал от себя дурные мысли, но они все равно растравляли его изнутри, будто серная кислота.

Глава 58

Рита

Я смотрела на Кречетова, стараясь вложить в свой взгляд все, что думала о нем. Но на него это не производило никакого впечатления, более того, он открыто наслаждался моим состоянием, как доказательством собственной власти.

– Тебе понравится, – сказал он, а затем подошел ко мне и, притянув за затылок, впился в мой рот.

Я задергалась, отталкивая его. Мне было больно, очень больно. Никогда до этого я не испытывала такой ненависти. Даже после предательства Артура я чувствовала себя иначе. Мне было важно выжить, остаться свободной, а теперь свобода казалась мне несбыточной мечтой. Будто меня безвинно приговорили к пожизненному сроку. И дети, маленькие мальчики, как и я, тоже были заложниками чужих желаний.

– Сладкая, – усмехнулся он и медленно облизал губы. – Собери детей. Вещей возьми по минимуму, на месте купишь все необходимое. У тебя теперь есть деньги. Много денег, Рита.

Он прищурился, но я все равно видела огонь в его глазах – ледяное пламя, от которого у меня все похолодело внутри.

Вернулся Дмитрий. Кречетов отвлекся и спросил:

– Как все прошло?

– Как по маслу.

– Точно?

– Слово пацана. – И добавил с гнусным хохотком: – Кровь на асфальте, мля!

Кречетов глубоко вздохнул, его ноздри затрепетали, как у зверя.

– А машина?

– Утопили.

– Хорошо.

Они уже не скрывали от меня подробности своих дел, и это в очередной раз доказывало, что у меня нет ни единого шанса выбраться из лап своего... мужа. Господи, как же я могла так вляпаться?!

– Проводи ее, – велел Кречетов. – Кажется, моя жена дар речи потеряла от счастья.

Будто во сне, я вышла из кабинета. Голова гудела, руки и ноги не слушались. Я была похожа на марионетку, которую дергал за нитки злой Карабас-Барабас. Вот только в сказке куклам удалось обрести свободу, в моей же реальности все было совсем по-другому.

И все же у меня оставался один, пусть и призрачный, но шанс...

Я остановилась у своей комнаты и обернулась.

– Мне нужно принять душ, – сказала я Дмитрию. – И собраться. Вы так и будете здесь торчать?

Он скривился, но потом кивнул:

– Давай по-быстрому.

– Конечно.

Я зашла в комнату и закрыла за собой дверь. Затем прижалась к ней ухом, прислушиваясь к его шагам. Убедившись, что он ушел, я тут же выскользнула из своей комнаты и вошла в детскую. Прижав ладонь к груди, где билось испуганное сердце, я вдохнула теплый детский запах и осторожно открыла дверь в ванную, чтобы сразу кинуться к детским вещам, где был спрятан телефон Ильи.

Я включила его и сразу же убавила звук до минимума. Потом на всякий случай пустила воду в раковине. Я не могла быть уверена в том, что Дмитрий не вернулся и не стоит сейчас под дверью.

Ввела код и, как только экран загорелся, пришло несколько сообщений. Мне казалось, что телефон раскалился в моих дрожащих руках. Я открыла список абонентов и стала искать фамилию Руденко, а когда нашла, напечатала короткий текст: «Меня увозят в аэропорт! Что делать?»

Ни здравствуйте, ни извините! В этот момент я не думала о том, что пишу ночью незнакомому человеку. Мне было важно сделать все так, как сказал Илья. Лишь он один занимал все мои мысли, ему я верила, как никому другому... Даже этот неизвестный Руденко вызывал во мне чувство необъяснимого страха и недоверия.

«В какой аэропорт?» – Пришел через пару секунд ответ.

«Я не знаю!»

«Вылет из Москвы?»

Я задумалась.

«Если по дороге в Москву, то попроси остановиться у чайханы «Навруз» на двадцатом километре. Поняла?» – Вдогонку написал Руденко.

«Да»

Я смотрела на экран телефон, ожидая еще каких-нибудь указаний, но их не последовало. Получается, чтобы улететь, было два варианта – из Ярославля или из Москвы. Какой выбрал Кречетов? И могу ли я спросить у него, не вызвав тем самым подозрений?

Мне не оставалось ничего, как довериться судьбе и этому Руденко...

Я отключила телефон, страшась, что он даст о себе знать в самое неподходящее время, замотала его в футболку Вани и вышла. Дмитрия в коридоре не было. В своей комнате я расстегнула молнию на платье и тут вспомнила о кулоне. Но его не было! Меня опалило страшным предчувствием, словно с его потерей я оказалась совершенно беззащитной. Да так и было на самом деле...

Едва сдерживая слезы, я переоделась, время от времени прижимая руку к горлу в надежде, что ошиблась, и бабочка сейчас находится на своем месте, но... Я потеряла ее!

В дверь постучали. Вздрогнув, я замерла, но все же нашла в себе силы открыть ее. Дмитрий протянул небольшой чемодан, а затем оглядел меня.

– Я почти готова. Осталось только одеть детей, – пробормотала я.

Дмитрий взглянул на часы и пошел прочь.

– Погодите! – Окликнула я его. – Откуда мы вылетаем?

– Тебе зачем?

– Ну как же? Я должна понимать, сколько дети проведут в машине.

Дмитрий пожевал губами.

– Часа четыре-пять.

Я кивнула и закрыла дверь.

«Значит, чайхана «Навруз»...»

Мальчики крепко спали, и будить их мне было безумно жаль. Сначала я погладила по голове Макара и прошептала ему на ушко:

– Макарушка, я тебя одену тихонько, ладно?

Он открыл глаза и сонно посмотрел на меня.

– Мы сейчас уезжаем...

Он снова закрыл глаза и протянул руки, обнимая меня.

Я не стала снимать с него пижаму, просто надела поверх