Любовь на проводе (ЛП) - Б. К. Борисон

Его глаза темнеют до невозможности.

— Попробовать?

Я киваю.

— Если ты не против.

«Струны сердца»

Люси Стоун: «Передашь мне это?»

Эйден Валентайн: «Что?»

Люси Стоун: «Печенье. Вот, то. Да, именно».

Эйден Валентайн: «Конечно».

Люси Стоун: «И ещё кофе, пожалуйста».

[Смех].

Эйден Валентайн: «Без проблем».

Эйден Валентайн: «Ты сегодня какая-то требовательная, не находишь?»

Люси Стоун: «Я всегда умела просить о том, чего хочу».

[Кашель].

Эйден Валентайн: «Это… важно».

Люси Стоун: «Ну… иногда. Не всегда».

Эйден Валентайн: «Понимаю».

Люси Стоун: «Думаю, пора перейти к чему-то другому».

Эйден Валентайн: «Согласен».

Глава 27

Эйден

Люси смотрит на меня пристально, её пальцы чертят лёгкие узоры на коже у основания шеи. Это отвлекает, но не так сильно, как её только что произнесённые слова.

— «Если ты не против», — повторяю я.

— Да, — её вторая ладонь ложится мне на щёку, пальцы обхватывают челюсть. — Именно этого я хочу.

— Не против, — хриплю я, прочищаю горло. — Хорошо.

Она чуть приподнимает бровь:

— Хорошо?

— Да. Хорошо. Отлично, — связные фразы даются мне с трудом. — Да, мне кажется… я могу.

— Правда?

Я киваю, скользя ладонью по её спине до центра, прижимая её ближе.

— Иди ко мне.

Она смеётся, перебирается на мои колени, обвивая бёдрами. Почти как в кладовке, только теперь нас никто не прервёт, и я вижу, как её губы приоткрываются, когда она ощущает, что мой член уже наполовину твёрд.

Я резко прикусываю её нижнюю губу, и она издаёт низкий стон, отзывающийся внизу живота. Я наклоняю голову, целую её по-настоящему.

Она тает в моих руках, расслабленная, но жадная, колени расходятся шире, и мы сливаемся от бёдер до груди. Не верится, что я могу прикасаться к ней так. Что она этого хочет. Одну руку я запускаю в задний карман её джинсов, сжимаю упругую округлость, второй ладонью обхватываю её лицо, подталкиваю подбородок, заставляя губы приоткрыться.

Я тону в её поцелуях, в горячем, влажном ритме, в мягком трении её бёдер о мои. Пальцы сильнее сжимают её, направляют, пока губы находят шею, оставляя метки. Я хочу, чтобы в следующий раз, когда она наденет комбинезон в мастерской, над воротом темнел мой след. Чтобы она видела его в зеркале. Чтобы видели другие. Я жаден до этой женщины, которую невозможно удержать.

Её пальцы крепко впиваются в мои волосы.

— Эйден… чего ты хочешь?

Я усмехаюсь.

— Когда речь о тебе, Люси, — я втягиваю губами ложбинку между ключицами, — мало чего я не хочу.

Она снова дёргает меня за волосы, и я сдаюсь, откидывая голову на диван, чтобы видеть её лицо. Её большие пальцы скользят по моим скулам, по челюсти, по шее. Лёгкие прикосновения, за которыми её взгляд следует, будто заклинание.

Впервые я позволяю себе подумать, что Люси, возможно, хочет меня так же сильно. Глупая мысль — но она пускает корни.

— Я не хочу, чтобы всё было только для меня, — она плавно двигает бёдрами, ресницы дрожат. Я тянусь, освобождаю её волосы из резинки, тёмные волны падают на плечи. Она улыбается и снова движется. — Я хочу, чтобы ты тоже получил удовольствие.

«Получил. Удовольствие».

Её слова натягивают нервы, как струны.

Я хочу Люси. Я хочу получить удовольствие. Но заставляю руки мягко сжать её волосы, переношу ладони на рёбра. Пытаюсь дышать ровно, но тело гудит, как мотор эвакуатора.

«Удовольствие. Люси».

— Поцелуй меня ещё, — вырывается у меня грубее, чем я хотел.

Может, если инициатива перейдёт в её руки, мне будет проще обуздать свою страсть.

Она склоняется, волосы создают тёмную завесу вокруг нас, губы прижимаются к моим. Я пытаюсь разбить жгучую жажду на осколки, но стоит нашим языкам встретиться, как ещё одна нить самообладания рвётся.

— Пожалуйста… — шепчет она где-то у моего горла, и я втягиваю воздух сквозь зубы.

— Я хочу…

— Я тоже, — отвечаю, наконец сдаваясь этому безжалостному притяжению в груди.

Сжимаю в кулаке прядь её волос, запрокидываю голову Люси назад, провожу языком горячую дорожку вдоль её шеи и втягиваю в рот мочку уха. Она извивается у меня на коленях, и я подаюсь бёдрами вверх.

— В ту ночь… когда мы были в кладовке… ты… — она снова шевелится, и из моей груди вырывается глухой стон, настолько неуместный, что будь у меня хоть капля способности стыдиться — я бы стыдился. — Со мной такого никогда не было.

— Какого? — хватаю её за бёдра и осторожно опрокидываю на спину, прямо на подушки дивана.

Её руки вытянуты над головой, тело выгибается, словно у кошки, и у меня пересыхает во рту.

— Отчаянного, — выдыхает она, всхлипывая. — Жадного. Ты трогал меня так, будто тебе было всё равно, что я подумаю. И мне… понравилось.

Я стону. В той кладовке я едва держался. Был с ней жёстче, чем следовало.

— Не говори мне этого.

— Почему?

— Не говори, что тебе понравилось, когда я командовал тобой.

— Ты ведь сам сказал, что любишь командовать, — прерывисто смеётся она.

Мои пальцы находят край её джинсов, большой палец скользит к пуговице. Лёгкое движение — и застёжка поддаётся. Серый хлопок. Если она хочет, чтобы я был властным — я могу. Могу быть для неё кем угодно.

— Снимай штаны, — приказываю, просовывая руку под пояс и нащупывая крошечный треугольник ткани.

От тонкой преграды веет жаром, и я чувствую, насколько она влажная. Второй рукой хватаю джинсы за пояс и рывком стаскиваю.

— Подними бёдра, Люси.

Она молча подчиняется, помогает стянуть ткань с длинных ног. Белая кожа, синяк на колене — целую его мимолётно, прежде чем устроиться между её бёдер.

— Шире, — сиплю, постукивая по её бедру. Не могу отвести взгляд от того, как бельё обрамляет её кожу, от крошечного тёмного пятнышка спереди. — Дай мне место.

Она разводит колени, и я награждаю её поцелуем в пупок. Она втягивает воздух, когда мои пальцы поддевают тонкие бретельки на её бёдрах.

— Хочу, чтобы ты смотрела на меня. Ладно? — стягиваю бельё, оставляя его болтаться на одном колене, лишь бы ничто не мешало мне добраться до цели. — Смотри, как я довожу тебя до оргазма.

Её зубы врезаются в нижнюю губу, пальцы зарываются в волосы. Я бы предпочёл держать эти руки в своих, позволив ей направлять меня так, как ей нравится, но это мы ещё успеем. Здесь я могу быть терпеливым. И мне это даже больше нравится.

Она тихо стонет, когда я целую внутреннюю сторону её