Многоточия - Наталья Способина

В сотый раз дойдя до балконной двери, LastGreen понял, что у него созрел план. Делать что-то, не посоветовавшись с Потапом, который, в отличие от него, всегда имел холодную голову и мог посмотреть на ситуацию со стороны, было страшновато. Но Саня не оставил ему выбора.

Глава 21

Только чье-то тепло согревает нежданно ночью.

Данила хотел остаться, несмотря на работу и сгоревшие сроки, но Яна заверила его, что все в порядке: ничего страшного не случилось и конверт совсем ее не расстроил. А еще она пообещала ему обязательно рассказать, что там, но, закрывая входную дверь, точно знала, что нарушит это обещание, потому что тогда пришлось бы объяснять слишком много всего. Признаться, что ее мать не в себе, что она оказалась способна на убийство, причем не пожалела даже собственную дочь, а еще признаться, что, несмотря на все случившееся, Яна скучает и ей не хватает маминого голоса и маминой веры в то, что она самая лучшая…

Глядя на проклятый конверт, лежавший на кухонном столе рядом с вазочкой, полной конфет, Яна с горечью думала, что мама сломала ей жизнь, и починить все самостоятельно она не может. Потому что сама по себе ничего не умеет. Кажется, пора было обращаться за помощью к специалистам.

Что мог бы посоветовать дипломированный психолог?

— Попробуйте не вскрывать конверт. Или вовсе его выбросьте.

Яна произнесла этот совет вслух, подражая голосу воображаемого опытного психолога. В ее исполнении психолог был похож на жеманную девицу, но что поделать. Она представила, что не читает письмо, даже не вскрывает конверт — просто его выбрасывает. Данила ведь тоже это предложил. Но взять конверт в руки и отправить его в мусорное ведро оказалось физически невыполнимым действием. Стоило Яниным пальцам коснуться шероховатой бумаги, как в голове прозвучало мамино: «Я скучаю по тебе, солнышко».

Устав от бесплодных попыток, Яна одним движением оторвала край конверта и достала листок.

«Здравствуй, солнышко.

У меня все хорошо. Я просто хотела пожелать тебе отличной рабочей недели и сказать, что безумно тобой горжусь. Ты у меня самая лучшая!

С любовью, мама…»

И опять проклятые многоточия в конце. Яна со свистом втянула воздух в легкие, стараясь сконцентрироваться на мамином почерке. Строчки были ровными и уверенными. Яна не была специалистом, но ей казалось, что, если бы маму заставляли, она оставила бы какой-нибудь знак.

В памяти неожиданно всплыло, что существует какая-то возможность указать в письме, что пишешь его под давлением. Яна полезла в интернет. На одном из сайтов, кроме пресловутого VC, которое Vi Coactus, предлагали еще поставить после подписи многоточие.

Яна бросилась в спальню и достала из книги по теории музыки первое мамино письмо. Оно тоже заканчивалось многоточием. Янино сердце заколотилось так, что стало больно дышать. Получается, мама пытается дать ей знать, что пишет письма по принуждению. Выходит, есть кто-то, заставляющий ее… Заставляющий что? Яна опустилась на кровать, сжимая листочки в клеточку. В этих письмах просто слова о том, что мама скучает и любит. Это слова поддержки. Зачем заставлять такое писать?

Когда оставленный на кухне мобильный зазвонил, она подскочила от неожиданности. Звонить в такое время ей не мог никто. А что, если это мама? На кухню Яна шла как на эшафот, сжимая в руках письма и надеясь, что это кто-то другой. Пусть хоть соседи снизу сообщат, что она их залила и должна теперь пару миллионов. Она лучше кредит возьмет.

Увидев на дисплее фото Димы, Яна облегченно выдохнула и ответила на звонок.

— Разбудил? — вместо приветствия спросил брат.

— Нет.

— А что с голосом?

Они с Димой мало общались, и он почти никогда не звонил первым. В другой раз Яна бы удивилась и обрадовалась. Сейчас же просто плотнее прижала телефон к уху, стараясь расслышать его дыхание, почувствовать, что она не одна.

— Я-ан?

— Да? — Неожиданно для самой себя она всхлипнула.

— Ты дома? — тут же спросил Дима, и она кивнула, а потом, спохватившись, прошептала:

— Да.

— Я в Москве. Буду через двадцать минут.

— Спасибо, — только и смогла сказать она, хотя понятия не имела, чем ей поможет этот визит. Разве что… рассказать брату о письмах?

Дима позвонил в домофон, когда часы на стене показывали половину двенадцатого. Яна к этому времени успела поставить в духовку кексы, и теперь по квартире разносился аромат горячего шоколада.

— М-м-м, как у тебя пахнет, — сказал он, сбрасывая кроссовки и швыряя куртку на полку под вешалкой. — Привет.

— Привет. Голодный?

— Не особо. Хотя, блин, я ж не ужинал. Голодный.

Дима выглядел немного растерянным, как будто не очень понимал, где он и что с ним.

— Мой руки, я разогрею ужин.

Данила наготовил еды с запасом, и теперь выходило, что она будет кормить своего брата едой, приготовленной ее парнем. Это по-прежнему звучало как что-то из чужой жизни, а письма — чертовы письма! — будто говорили, что все это временно.

— Ты чего ревела? — спросил Дима, останавливаясь в дверях кухни и приваливаясь плечом к косяку.

— Давай ты поешь, а потом я расскажу.

— Умеешь ты поднять аппетит, — криво улыбнулся он, однако сел за стол.

Яна устроилась напротив, стараясь не пялиться на него, пока он ел. Дима до этого ни разу не был в ее квартире. Пару раз он высаживал ее у подъезда, поэтому знал адрес, но вот так чтобы сидеть на кухне и ужинать… Это было даже лучше, чем с Данилой. Хотя Диму мама бы ни за что не одобрила. От этой мысли Яна помрачнела.

— Рассказывай давай, — тут же отреагировал брат.

Яна все-таки подождала, пока он доест борщ, а потом сходила за письмами.

— Вот. Первое я получила несколько дней назад.

Дима взял первое письмо и принялся скользить взглядом по строчкам. Яна помнила там каждую буковку, и теперь ее сердце замирало от мысли, что назад дороги нет.

— Пришло по почте? — спросил он, разворачивая листок и разглядывая пустой оборот.

— Нет. Мне их подкладывают под двери.

— Блин, камеры бы посмотреть. Хотя там, скорее всего, курьер.

— Я уже посмотрела. Мамы там правда нет.

— То есть ты обращалась в полицию? — негромко уточнил он.

— Нет. Мне сосед помог. Из квартиры напротив. Он программист.

— Он в курсе истории? — прищурился брат.

Яна помотала головой.

— Мы просто… вроде как… встречаемся.

— Вы что? — Дима спросил это таким тоном, как будто в его понимании встречаться с ней никто бы не стал.

— У меня не