Личный медиум для светлого лорда - Елена Михайловна Малиновская

– Я спросила об этом, – вместо Калеба ответила я. – Но прямого и четкого ответа не получила. Его величество Грегор сказал, что не успел этого сделать. Откладывал на потом, а в итоге смерть пришла без предупреждения. Но…

Замялась, по-прежнему не понимая, как облечь в слова свои подозрения.

– Но? – протянул Калеб.

– Но если амулет обеспечивает преемственность между поколениями, то почему ваш отец так долго медлил? – продолжила я, тщательно взвешивая каждое слово. – Странно как-то. Это же дает защиту и власть. С его стороны было бы гораздо разумнее как можно быстрее привести вас к амулету. Это гарантировало бы, что связь не будет утеряна. И еще… – Помедлила, осознав, насколько, возможно, смешно это прозвучит. Но все-таки продолжила после короткой паузы. – Простите, это глупо, наверное. Но ваш отец честно признался, что специально заманил вашего кота в подземелье. Его смерть должна была дать еще немного энергии амулету. А я очень скептически отношусь к колдовским предметам, которые требуют такой платы.

В комнате после моей прочувственной тирады воцарилась тишина. Калеб, напрягшийся и привставший было с подушек при появлении Дагмера, опять откинулся на постель и устало смежил глаза. Лишь нервное постукивание пальцев по одеялу показывало, что он не задремал, а обдумывает услышанное.

Дагмер тоже задумался. Его лицо привычно окаменело, скрывая за маской отстраненного безразличия все его мысли.

– Хельга в определенном смысле слова права, – вдруг проговорил Максимилиан, первым прервав затянувшуюся паузу. – Наверное, я единственный здесь, кто является специалистом в темной магии. И меня тоже очень настораживает амулет, питающийся чужими жизнями. Как-то это… чересчур, мягко говоря.

– Но речь о коте, – чуть слышно возразил Калеб.

Надо же. А он действительно сильно изменился после того, как избавился от влияния Тревиса. Потому что всего сутки назад был готов рыдать навзрыд, рассказывая про исчезновение любимца. А теперь говорит о нем совершенно спокойно, хотя знает, какой страшной участи Пончик чудом избежал.

– Кстати, а во дворце в последнее время не было каких-либо странных исчезновений? – полюбопытствовал Дагмер.

– Котов? – удивленно переспросил Калеб. – Без понятия!

– Людей! – с нажимом уточнил мой муж. – Может быть, какая-нибудь хорошенькая служанка вдруг исчезла, и все решили, что она сбежала с возлюбленным? Или еще что-нибудь загадочное произошло?

– Ну ты загнул! – Калеб растерянно всплеснул руками. – Вообще-то, о подобном Тревиса надо спрашивать. Он-то точно в курсе. Я не интересуюсь подобными проблемами.

Вообще-то, это логично. И в самом деле, сложно представить, что правитель целой страны будет отслеживать такие вещи.

– Да, поторопился с вопросом. – Дагмер кивнул, соглашаясь со словами Калеба.

– А разве это не твоя работа? – Максимилиан, естественно, решил не упускать столь удобной возможности и ввернул ядовитую шпильку. Добавил язвительно: – Приятель, это ты отвечаешь у нас за расследование убийств. Кому, как не тебе, знать о таинственных исчезновениях людей?

Дагмер ощутимо переменился в лице, как будто признав справедливость упрека.

– Вот именно, что я отвечаю за убийства, – все-таки возразил спокойно. – И до меня доходят только по-настоящему интересные и резонансные дела. О чем ты, к слову, прекрасно осведомлен.

– Значит, тебя не волнуют судьбы бедных молоденьких служанок, – по-своему интерпретировал его слова Максимилиан. – Они ведь не входят в знать Ардеша. Стало быть, пусть погибают.

– Не передергивай! – строго одернул его Дагмер. – Конечно, меня волнует судьба любого бедолаги, ставшего жертвой преступления. Но при всем своем горячем желании я чисто физически не в состоянии расследовать абсолютно все убийства в Индермейне. И да. Вообще-то, я не помню о случаях массовых таинственных исчезновений людей, тем или иным образом связанных с дворцом.

– А массовых исчезновений и не должно быть, – пробормотала я себе под нос. Не с целью уязвить Дагмера, а больше рассуждая вслух. – Как понимаю, одна смерть дает амулету достаточно энергии для длительного функционирования. Недаром ему даже кот сгодился для этой задачи.

– Вот видишь! – непонятно чему обрадовался Максимилиан. Наверное, шансу вывести заклятого приятеля на эмоции. – То есть, какие-то убийства, скорее всего, все-таки происходили. И прямо под твоим носом.

– Хватит! – негромко, но с нажимом обронил Калеб, видимо, окончательно утомившийся от перебранки.

И так у него это получилось весомо, что я мысленно зааплодировала ему.

Вот теперь я верю, что передо мной настоящий король.

Проняло не только меня. Максимилиан запнулся на полуслове, оборвав свои обвинения. А Дагмер с нескрываемым изумлением воззрился на короля, как будто не веря, что тот посмел осадить его.

– Хватит, друзья мои, – чуть мягче повторил Калеб. – Я точно знаю: дай вам волю – и вы всю ночь переругиваться будете. Все грехи друг другу припомните. Прошу. Хотя бы на время оставьте свои разногласия. Все-таки на кону вопрос государственной важности.

Дагмер и Максимилиан обменялись колкими взглядами. Хотя их разделяло огромное расстояние, но без проблем ощущалось, какая буря негативной энергии бушует между ними. Даже связующее заклинание то и дело опасно трещало, грозясь в любой момент оборваться.

– Ладно, – почти не разжимая губ, обронил Дагмер. – Только из уважения к тебе, Калеб.

– Хорошо, – вторил Максимилиан. – Руку дружбы жать я ему не собираюсь. По крайней мере, пока он удерживает у себя Хельгу. Но все же отложу все свои претензии на потом.

«Но Дагмер не удерживает меня насильно».

У меня хватило ума придержать это возражение. Иначе, боюсь, перепалка бы зашла на второй круг. И плевать спорщикам было бы на недовольство короля.

Калеб, видимо, подумал о том же. Бросил на меня предупреждающий взгляд. Убедился в том, что я помалкиваю, и одобрительно кивнул мне.

– Я очень надеюсь, дорогие мои, что вы на самом деле попытаетесь держать свои эмоции под контролем, – проговорил строго, вновь все свое внимание обратив на Максимилиана и Дагмера. – Все ваши разборки оставьте на тот момент, когда мы поймем, что творится во дворце. Пожалуйста.

В комнате после его проникновенной просьбы воцарилась тишина. И я рискнула