Тайный шепот - Саманта Гарвер

– Прости, парень, – сказал Куинн. Он стоял над ними, засунув трубку в угол рта, и держал пистолет за дуло. – Ты слышал старикана.

Пистолет опустился быстро, с силой, и все вокруг потемнело.

Харриет громко закричала. Когда пистолет опустился на голову Бенедикта, раздался глухой удар, а потом она почувствовала резкую боль – его голова откинулась назад и ударилась о голову Харриет. Она услышала какое-то клацанье на полу и увидела, как Куинн пинком отправил кинжал Бенедикта в дальний угол.

Потом приблизил к ней свое лицо и щелкнул пальцами перед носом.

Харриет заморгала.

– Прости, милашка, – сказал Куинн и вернулся на свой пост за дверью.

Харриет наклонила голову и сильно зажмурилась, пытаясь справиться с охватившим ее головокружением. Бенедикт обмяк, натягивая веревки, которые их связывали. Харриет осторожно приоткрыла глаза и дождалась, пока пол перестанет раскачиваться.

– Бенедикт? – окликнула она.

Нет ответа.

Харриет сглотнула, борясь с подступавшими слезами, и сжала руки Бенедикта, но он не шевельнулся. Она почувствовала, что возвращается мистер Куинн, быстро отпустила руки Бенедикта и снова опустила голову на случай, если Куинн сочтет ее поведение подозрительным. Минуты тянулись длинные, как часы, Харриет сидела, опустив голову, а ее тюремщик не шевелился.

Заныла шея, и Харриет про себя обругала негодяя, который – она уже не сомневалась – пытался запугать ее, молча, без слов. Наконец, не выдержав этого гнетущего внимания, Харриет стиснула зубы, глубоко вдохнула и подняла голову, твердо вознамерившись дать отпор скотине, ударившей Бенедикта.

Над ней нависал вовсе не Куинн. Призрак Уоррена Рочестера выглядел столь же реальным, как и человек, сидевший за дверью. Взгляд Харриет скользнул вверх от сапог к ярко-красной ленте, завязанной на поясе, и остановился на лице с насупленными бровями. Она толком не успела рассмотреть эти суровые черты, глаза их встретились, и ледяной, бесстрастный взгляд Рочестера впился в нее.

Харриет судорожно вздохнула, и тут пират протянул к ней руку.

Сон был довольно приятным – туман, в который он упал, потеряв сознание. Он был привязан к стулу, и руки тупо ныли, но внимание его было обращено не на эту боль. В этой туманной бездне он был не один. Всего в нескольких футах от него стояла Харриет, одетая в ночную рубашку, с волосами, заплетенными в две толстые золотистые косы. Лиф обтягивал груди, мягкая ткань облегала бедра.

Несмотря на боль в руках, Бенедикт улыбнулся.

Словно эта улыбка послужила сигналом, Харриет шагнула к нему. Движения ее были плавными, а улыбка то ли робкая, то ли порочная. Она положила ладони ему на плечи.

Он застонал. Харриет легко поцеловала его в подбородок и провела пальцами по плечам и по шее. Ее пальцы запутались в его волосах. Он потянулся, чтобы поцеловать ее, но она качнулась и сама поцеловала его в ухо.

– Бенедикт, – выдохнула она, и ее голос проник в самую душу. Она наматывала его волосы себе на пальцы.

Его руки задрожали, мускулы напряглись, чтобы обнять ее.

– Бенедикт… – снова шепнула она умоляющим голосом.

Он застонал и сжал зубы, готовый с радостью умереть, лишь бы дать ей то, что она хочет.

Боль стала резкой и острой – Харриет дернула его за волосы.

Он широко открыл глаза, и туман исчез. Мягкая ладонь закрыла ему рот. Харриет не сидела у него на коленях, но губы ее действительно касались его уха.

– Прости, – страдальчески прошептала она. – Я не смогла придумать другого способа беззвучно привести тебя в сознание.

Он посмотрел ей в глаза, и Харриет медленно опустила руку. Бенедикт заморгал, внезапно сообразив, что они уже не привязаны к стулу. Его руки безвольно висели по сторонам. Бенедикт, поморщившись, поднял их и положил на колени.

– Что за чертовщина тут происходит? – прошептал он.

Харриет посмотрела на дверь.

– Мистер Куинн ударил тебя.

– Это я знаю. – Бенедикт нахмурился и обвел глазами комнату. – Как ты сумела освободиться?

Харриет отвела взгляд.

– Сейчас это не важно. – Она сунула ему в руку кинжал. – Как бы нам выбраться отсюда, чтобы не попасть под пулю?

Он прищурился, глядя на нее, потом тряхнул головой. В ней тут же тупо запульсировала боль. Бенедикт посмотрел на дверь, из-за которой торчали ноги Куинна.