Спасти Рождество - Люси Скоур

для секса, если быть честной, какой Кэт всегда старалась быть с самой собой. Конечно, подобный секс не предполагал, что они будут проводить ночь, прижавшись друг к другу как возлюбленные. Просто так они закончили в прошлый раз… И она надеялась, что именно так завершится сегодняшний вечер. Ей нравилось просыпаться и чувствовать, как бьется его сердце. Когда она пыталась вынырнуть из его объятий, он только крепче сжимал ее. Даже во сне он хотел держать ее рядом. Это заставляло ее чувствовать себя… драгоценной.

Они скрывались повсюду как подростки. И Кэт это нравилось. Только вчера она заскочила в свой трейлер, чтобы перекусить и вздремнуть, и обнаружила, что Ноа ждет ее там во время обеденного перерыва. Голый. Они оба опоздали на работу, и Кэт, казалось, до конца дня не могла стереть с лица самодовольную улыбку.

За два дня до этого случайная встреча в продуктовом магазине привела к интенсивным ласкам на парковке. Им пришлось пригнуться под окнами грузовика Кэт, хихикая, когда Велма Мердок проходила мимо, сверяясь со своим списком покупок. Каждую ночь, которую Ноа проводил в ее трейлере, он приходил под покровом ночи и ускользал до рассвета. А когда Сара была с Меллоди, Кэт, довольная и счастливая, растягивалась поперек большой кровати Ноа.

Никто не знал об этом, по крайней мере, никто не подавал виду. А в городке такого размера, как Мерри, если и появлялись слухи, то все знали их к обеду. Они старались сохранять профессионализм в присутствии других. Но наедине? Не было ни правил, ни барьеров, ни ограничений.

Казалось, они погрузились в неопределенность, полностью полагаясь на настоящее, никогда не обсуждая будущее.

Все было именно так, как нравилось Кэт. Она скоро уедет и не хотела, чтобы что-то осложняло это. Она не могла представить, как перейдет к следующему проекту, пока ее сердце все еще было с предыдущим. Дело было не в том, как она работала, а в том, как жила. Чем новее, тем лучше и интереснее. За следующим поворотом всегда поджидало еще одно приключение. Ей просто нужно было продолжать сворачивать за углы, чтобы найти их.

По мере того как ее время в Мерри подходило к концу, она вынуждена была признать, что ее здесь что-то притягивало. Город, люди, Ноа. Кэт не могла вспомнить, чтобы где-нибудь еще, кроме кухни своей бабушки, она чувствовала себя как дома.

В квартире на втором этаже над химчисткой залаяла собака, и Кэт натянула шерстяную шапочку пониже. Она была шпионкой, ниндзя в ночи, встречающейся со своим тайным любовником для полуночного свидания. Это сравнение заставило ее улыбнуться.

Она была в двух кварталах от дома Ноа. Теплого, бездетного дома Ноа. С его удобным диваном, телевизором с большим экраном, его смятой постелью, и теплыми, умелыми руками…

Она грезила наяву. И поэтому не заметила, как из переулка появилась рука, обхватила ее за талию и затащила в темноту.

Ей не нужно было видеть его лицо. Ее тело узнало тело Ноа, даже под всеми слоями одежды.

— Ты меня грабишь? — спросила она, хитро прижимаясь своим холодным лицом к его шее.

— Я провожаю тебя до дома. — Слова вырвались с серебристым облачком пара, и она почувствовала тепло его дыхания на своем лице.

Что такого было в этом мужчине, что заставляло ее чувствовать… счастье? Бесконечное счастье, наполненное медленно тлеющими углями и многозначительными улыбками. Он был для нее теплым, безопасным местом. Временно, конечно.

— Я знаю, где ты живешь, — поддразнила Кэт.

— Мы тайные любовники, — настаивал Ноа. — Тебе нужна моя помощь, чтобы перелезть через забор на заднем дворе, чтобы нас никто не увидел.

— Почему бы нам просто не войти через парадную дверь?

— Я видел, как жалюзи миссис Эпплби дергались с девяти вечера. Я думаю, она наблюдает, поджидает.

Кэт рассмеялась, и они зашагали по переулку.

— Что ж, нас не должны поймать. Меня никогда не ловили. Это разрушило бы мою идеальную серию.

— Ты сбегала, когда была ребенком?

Кэт взяла Ноа за руку в уединении темной ночи.

— Я была очень скрытной.

— Ты встречалась с парнями после комендантского часа? — спросил Ноа.

— Время от времени. — Правила хорошего поведения не привлекали Кэт, ни сейчас, ни когда она была подростком.

— Я хочу быть впечатленным, но все, что я могу представить — это новый ад, в котором я буду жить с Сарой через несколько лет.

Пока они шли, Кэт положила голову ему на плечо.

— Она хороший ребенок и родилась у двух замечательных родителей. Я думаю, вы все переживете.

— Я ценю твой вотум доверия87.

— Ты хотел бы вырасти по-другому? — поинтересовалась Кэт.

Ноа спокойно вглядывался в ночь. Она слышала, как крутятся его шестеренки, обдумывая ответ.

— Если бы я мог вернуться назад и иметь двух родителей, которые приходили бы на мои бейсбольные матчи и болели за меня. Отца, который брал бы меня на рыбалку. Еду на столе каждый вечер. Тепло зимой. Одежду, когда она была нужна. Если бы я мог иметь все это и все равно оказался бы здесь и сейчас, я бы этого хотел.

Кэт погладила его руку своей ладонью.

— Но раз ты не можешь?

Он посмотрел на нее сверху вниз. Его глаза сверкали в свете одинокого уличного фонаря.

— Нет другого места, где я предпочел бы быть. Разве что в моей постели с тобой.

— Я ненавижу то, что тебе пришлось так расти, Ноа. — Боль от осознания того, что он страдал, что был напуган и беззащитен, неожиданно захлестнула ее. — Ты заслуживал лучшего.

Он остановился и развернул ее лицом к себе.

— Я бы ничего не стал менять, Кэт. Не тогда, когда это привело меня сюда.

Большим пальцем в перчатке он смахнул снежинки с ее ресниц.

— Сделаешь мне одолжение, Ноа? — выдохнула Кэт.

— Что угодно.

— Поцелуй меня прямо здесь и сейчас. — Она хотела запомнить это. Ощущение, что они были только вдвоем во всем мире под небом из звезд и снежинок.

Поняв, о чем она просит, он нежно опустил к ней губы. Их поцелуй был теплым и сладким. Они плавились и сливались воедино, словно металл. Губы Ноа нежно скользили по ее губам, пока она не открылась ему. Кэт вцепилась руками в варежках в лацканы его куртки, пока он нагло и нежно оставлял след в ее сердце на всю оставшуюся жизнь.

Было что-то такое в этом мужчине, в этой ночи, в этом городе, что проникло ей под кожу и растеклось по венам.

Он медленно пробовал ее на вкус, как будто у него было все