Сироткам в академии (не) место - Афина Туле

— Ты обещал мне, что будешь осторожен, — сказал он, едва приблизившись. Голос звучал ровно, но в нём уже сквозило напряжение. — Рассказывай. Всё.

Я не стал тратить время на предисловия. Он выслушал меня молча, не задавая ни одного вопроса. Только сжал губы в тонкую линию, когда я дошёл до описания разговора с ректором.

— Он поднял меня на смех. Назвал влюблённым идиотом, вообразившим угрозу, — сказал я, не скрывая горечи. — Обвинил меня в том, что я не могу признать, что Алисии на меня наплевать.

Отец резко остановился, повернув ко мне голову.

— С ним разберёмся позже, — отрезал он. — Сейчас главное — найти её.

Он повернулся к сопровождающим — мужчине и женщине в нейтральных серых плащах, на которых не было ни гербов, ни отличий. Только взгляд, цепкий и ледяной, говорил о том, кем они являются.

— Комната. Немедленно. Всё проверить. Все возможные следы. Искажения. Тонкие маркеры. Использование нестабильной магии.

Они не ответили. Просто исчезли в дверном проёме, комнаты девушки, к которой я сам не заметил как мы подошли.

Я последовал за ними, с каждым шагом чувствуя, как нарастает напряжение внутри.

Комната Алисии встретила нас той же спокойной пустотой, что и когда я был тут совсем недавно. Постель была аккуратно заправлена, учебники сложены ровно, перо в чернильнице стояло точно по центру стола.

— Аккуратна, — бросила женщина. Она уже стояла у окна, ведя рукой по подоконнику. — Следов борьбы нет. Но воздух… — она сморщила нос. — Нечист.

— Здесь что-то прятали, — добавил её напарник. Он опустился на колени у книжной полки, легко, точно движением пальцев, нащупав едва уловимый щелчок. — Двойное дно.

Полка сдвинулась, обнажая тонкую нишу в стене, где аккуратно лежали два предмета: старый медальон с потрескавшейся эмалью и тонкий серебряный обод, впаянный в осколок чёрного стекла.

— Прекрасно, — пробормотал отец. Он наклонился, не прикасаясь, только вглядываясь в предметы, и глаза его потемнели. — Запрещённые.

— Один из них использовали совсем недавно, — уточнила женщина, просматривая воздух над нишей. — След ещё тёплый. Пара часов, не больше.

Я сделал шаг ближе.

— Что это?

Отец выпрямился.

— Артефакты, которые хранят фрагменты чужой воли. Их запрещено изготавливать, хранить, использовать. Наказание либо смертная казнь, либо пожизненная каторга.

Я чувствовал, как внутри поднимается глухое напряжение.

— Это точно не может принадлежать Алисии! У нее просто нет таких связей, да и денег на подобное, это точно ее соседка Виолетта!

— Без сомнений, — отец провёл пальцем вдоль воздуха, и искры затрепетали над артефактами, отзываясь на магический след. — Их использовали сегодня. По отношению к девушке.

Он замолчал на мгновение. Потом взглянул на меня.

— Эти вещи имеют прямое отношение к одному делу, которое давно не даёт мне покоя. Я не думал, что их следы появятся здесь.

—Это то, о чем ты мне говорил? — глухо поинтересовался я. От одной мысли в какой опасности могла оказаться Алисия перехватывало дыхание.

Он покачал головой.

— Не сейчас. Сначала найдём Алисию. Потом — всё остальное.

Я кивнул. Но уже чувствовал, как страх подбирается всё ближе.

Если подобные артефакты появились в академии… значит, все намного сложнее и опаснее чем я даже предполагал.

Комната уже казалась выжженной — столько взглядов, столько магии, столько напряжения прошло через неё за последние полчаса. Но ни один след не привёл нас к тому, что давало бы хоть какую-то подсказку, а на улице тем временем стеменело.

Работники тайной канцелярии искали тщательно. Магическим зрением, зондами, прямыми искаженными импульсами. Один из агентов даже на какое-то время заморозил пространство между стенами, чтобы увидеть, какие энергетические отпечатки остались в воздухе, но всё было либо слишком слабым, либо слишком умело замаскированным.

Отец молчал, но я чувствовал, как с каждой минутой его раздражение растёт. Лицо оставалось непроницаемым, голос — тихим, но движения становились всё более резкими, и в комнате чувствовался неуловимый холод власти, которую он больше не намерен сдерживать.

— Если она покинула пределы академии, — заговорил наконец один из агентов, высокий, худощавый, с лицом, из которого невозможно было вычитать ни одной эмоции, — нам придётся запрашивать подкрепление и начинать прочёсывать столицу.

Он говорил ровно, будто предлагал перестановку книг в архиве, а не операцию, от которой зависела чья-то жизнь.

Отец резко обернулся.

— Нет. Это займёт слишком много времени.

Он сделал шаг к окну и на мгновение замер, вглядевшись в густеющий вечер.

— Она могла уйти не одна. Или её увели. Вероятность того, что кто-то видел или слышал — слишком высока, чтобы игнорировать.

Я почувствовал, как по телу пробежала волна облегчения.

Он не собирается отступать.

— Начинайте приводить учеников. В комнату Альберта де Вуизар. Один за другим. Пусть рассказывают, что видели, кого встречали, кто куда ходил, с кем говорил. Все. Без исключений.

— Сразу всех? А с кого начать? — уточнила женщина-агент.

— Нет, — ответил отец, резко развернувшись. — С преподавателей.

Я удивлённо поднял брови.

— Почему?

Он посмотрел на меня с той же каменной сосредоточенностью, что и всегда, когда дело касалось жизней.

— Потому что именно преподаватели меньше всего вызывают подозрение. А значит, могли услышать, что-то важное, но не придать этому значения.

Агентка кивнула и уже через несколько секунд исчезла в дверях, не издав ни звука. Второй последовал за ней.

Отец обернулся ко мне.

— Хочешь остаться?

Я не колебался.

— Да. Более того, я бы предложил начать с Магади, ведь она лично занималась Алисией, — осторожно предложил я, а отец удовлетворенно кивнул принимая мое предложение.

Допросы начались быстро, без всякой задержки и суеты. Всё происходило с такой чёткой отлаженностью, с каким-то безмолвным ритмом, что казалось, будто Тайная канцелярия давно готовилась к подобному. Хотя почему будто, для них это однозначно было привычно, просто отец никогда не показывал мне эту часть своей жизни.

Когда дверь открылась, и внутрь вошла Магади, я на мгновение напрягся. Она шла ровно, не опуская взгляда, но я заметил, как