Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева

– И сроки, – подсказал инистый.

– И сроки, – согласился Трэвор.

– И силы, – продолжил Дир.

– И силы, – согласился глава академии…

– И совесть, – не меняя тона, добавил инистый.

– И сове… – начал по инерции Трэвор, но спохватился на полуслове и поинтересовался: – А она здесь при чем?

– При том, что было бы ее в избытке, ты бы отпустил уже меня из этого преподавательского рабства.

– Мне сначала рабочих из очистного нужно! – проворчал Трэвор. – Из-за них все пологи пришлось поснимать: через энергетические барьеры, оказывается, не только звуки не проходят, но и грязь…

Из услышанного я поняла одно: в другое время шиш бы я этот разговор услышала, хоть мимо кабинета Трэвора ползи, хоть стой под его дверью… А глава академии меж тем произнес:

– Бран, ну если тебе так преподавать претит, может, вместо меня ректором? А?

– Даже не надейся спихнуть на меня под шумок эту пеклову должность! – выдохнул инистый и добавил: – Я решил уходить. Совсем.

– Зачем? – вкрадчиво уточнил лорд Харрис.

– Потому что понял: не стоит прозябать в ожидании, пока восстановлюсь, если это вообще возможно, когда появился призрачный шанс быть счастливым…

– Счастливым? – проницательно уточнил Трэвор. – С кем-то?

– Да, с кем-то… – не называя имен, ответил Дир.

– Надеюсь, это не леди Чайраунди? – как-то излишне подозрительно и недовольно уточнил глава академии.

И я, услышав имя незнакомой дамы, вдруг неожиданно сама для себя вспыхнула. А это что еще за цаца? И почему это Дир хотя бы гипотетически мог быть с ней счастлив?

Нет, я полностью доверяла инистому. И я вовсе не уперлась рогом ревности в вентиляционную решетку. Это так, всего лишь приступ легкой злости к неизвестной мне особе, которой разом захотелось наслать и почесун, и золотуху, и молельщика, читавшего бы этой особе заупокойную. Хотелось, и главное – моглось! Или я не маг и не внучка Вильды, в конце-то концов?! А ба знала толк в мести…

Но, словно прочитав мои мысли, Дир произнес:

– Нет, не с ней. Мы расстались уже как пару месяцев. Как только я узнал об измене…

– Радостно это слышать, – с облегчением выдохнул ректор. – Когда я тебя предупреждал о Чайраунди, ты не хотел слышать и…

– Ты прав, но речь не о ней, – перебил Дир друга. Да именно друга, ибо с простым знакомым инистый бы так говорить не стал.

– Тогда кто-то из фрейлин или… Хотя нет, если бы это были свитские, сопровождавшие императрицу, или хотя бы светские дамы, ты бы не подал прошение об увольнении. Значит, адептка? И ради нее? Вы хотя бы переспа…

– Нет! – резко выдохнул инистый, перебив Трэвора.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – в отчаянии выдохнул ректор. – Хотя… Это же ты. Тебя никогда невозможно было понять, просчитать, предсказать…

– Трэв, у меня закрадываются подозрения, что ты слишком хорошо меня знаешь. Поэтому выбор невелик: либо продолжить с тобой дружить, либо убить… – хмыкнул инистый.

– Предпочитаю первое, – серьезно отозвался глава академии. – Я еще не забыл, на что ты способен в бою…

– Если бы ты тогда был осмотрительнее, то не получил бы то ранение…

– И ты бы не тащил меня на закорках… – иронично закончил за приятеля ректор. – Но, согласись, не каждый может похвастаться, что прокатился на шее у героя империи…

– А раз так, то ты просто обязан подписать мне прошение.

– Вообще-то, я, как верноподданный владыки, обязан тебя послать. Я обещал императору, что пригляжу за тобой в стенах академии и помогу восстановиться после запечатывания.

– Вот и помоги…

И, вторя этим словам, раздался шелест бумаги. А после – тяжкий ректорский вздох и… мой ставленый чих.

Едва он прозвучал, как в ректорском кабинете на миг все затихло.

– Ты слышал? – вкрадчиво поинтересовался инистый.

– Да, похоже, крыса в шахту забралась…

Я медленно выдохнула. Уф. Хорошо, что моя подслушка работала в одну сторону… Впрочем, ни о чем интересном эти двое более не упоминали, и спустя совсем немного разговор в кабинете и вовсе закончился. А вот мои мучения по извлечению себя же продолжились с удвоенной силой. И то ли за время шпионства я схуднула, то ли отчаяния прибавилось. Но, так или иначе, выбраться все же удалось! Слава мне!

Выпрямилась, отряхнула пыль с платья и чихнула еще раз. Контрольный. Отражение в зеркале было удручающим: лицо испачкано в серых разводах, волосы встали дыбом, пахла я, как забытый в шкафу и успевший истлеть любовник.

«Великолепно, Ким. Ты до жути прекрасна. После нее – тоже. Только жаль, что сейчас ты в ней», – мысленно фыркнула я. Воды и мыла хватило лишь на то, чтобы привести в относительный порядок лицо и руки. С волосами пришлось смириться. Запах… Пекло с ним. Голем вряд ли будет принюхиваться, ибо нечем!

Так что, приведя себя в относительный порядок, тихо отворила дверь уборной, выглянула в коридор и, убедившись, что тот так же, как и прежде, пуст, отправилась покорять архив. Снова.

Голем стоял у входа по-прежнему не двигаясь. Но я не обманулась. Если бы вдруг рядом организовались соревнования среди самых опасных тварей бездны, то в них были бы демоны, тренворги, стрыги, ёрки, вахтерша из нашего общежития… А голем бы сидел в жюри! Потому что он один мог, всего лишь задавая вопросы монотонным голосом, у любого нормального человека вызвать нервный срыв, сердечный приступ… а еще некроманта и целый отряд законников! Ибо шуток истукан не понимал и нормальных запросов тоже.

Квинтэссенция бюрократии, да и только.

Глубокий вдох. Выдох. «Ким, у тебя все получится!» – мысленно произнесла я, глянув в дверную щель на магомеханического стража, в груди которого крутились шестеренки и мерцали силовые камни, соединенные матрицей. А после решительно вдохнула и толкнула створку, перешагнув порог хранилища, прикидывая, смогу ли я проскочить мимо или ударить заклинанием стазиса.

– Здравствуйте. Мне необходим доступ в архив, – заявила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и четко.

В каменных глазницах голема вспыхнул зеленый свет. Металлический голос, лишенный всяких интонаций, пророкотал:

– Запрос принят. Сформулируйте тему исследования.

Мозг лихорадочно заработал. Какую выбрать?! Отчего-то на языке так и вертелось «выдающиеся». Правда, к нему в компанию напрашивались «проблемы», но их мне и реальных хватало, не то что выдуманных. Так что…

– Выдающиеся адепты прошлого столетия! – выпалила я первое, что пришло в голову. – Для… э-э-э… настенного репортёрского листка.

– Уточните: хронологические рамки «прошлого столетия». Летоисчисление с текущего века или предыдущего?

– Последующего, – ляпнула я, занятая оценкой защитных плетений, которых было на големе больше, чем игрушек на новогодней елке. И, как назло, все высшего порядка. Словно истукана не