Призванные - Камбрия Хэберт

он покатился, остановившись в центре комнаты. Я огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы разбить камень — разрушить планы Мрачного Жнеца в обмен на жизнь Пайпер.

Ничто не казалось достаточно прочным.

Я разочарованно застонал.

Ты один обладаешь гораздо большей силой, чем думаешь. Слова Хоббса прозвучали у меня в голове, и я понял их смысл. В то время я думал, что он имел в виду, будто у меня хватит сил отказаться от заключённой сделки. И в каком-то смысле он имел в виду именно это, но это — это — был единственный верный способ выйти из этой ситуации.

Я обошёл кровать и направился к камню. Встал над ним и посмотрел, как он лежит: трещиной вверх.

Я улыбнулся и поднял ногу.

В другом конце комнаты я заметил движение. Пайпер ввалилась в комнату через открытую дверь, а за ней по пятам следовал Джи-Ар.

— Декс, — позвала она со слезами на глазах.

— Всё будет хорошо, Пайпер, — сказал я и снова посмотрел на камень.

— Нет! — взревел Джи-Ар и бросился мимо Пайпер, но было уже поздно. Я изо всех сил ударил каблуком по камню. А затем, растер его по полу, для верности.

Джи-Ар остановился передо мной и уставился на мою туфлю и на то, что могло лежать под ней. Я увидел, как на его лице отразилось сомнение, и понял, что если этот камень действительно раскололся, то и его притязания на жизнь Пайпер тоже исчезнут.

Я посмотрел на неё, затем опустил взгляд на свою ногу и медленно… очень медленно… убрал её.

Мы с Джи-Аром стояли, пялясь в пол.

Камень был расколот. Расколот на четыре части и лежал среди мелкой белой пыли.

Я радостно вскрикнул и бросился через всю комнату, чтобы подхватить Пайпер на руки. Не знаю, до конца ли она поняла, что означает этот разбитый камень, но всё равно рассмеялась и обняла меня за шею.

Я закружил её. От осознания того, что она теперь свободна, мне захотелось танцевать. Потом я остановился, и она слегка отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Теперь ты в безопасности, — сказал я ей, протягивая руку, чтобы коснуться её щеки.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Если я и думал, что был счастлив до этого момента, то это было ничто по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас. Если раньше моё сердце было опустошено, то теперь переполнено — настолько, что вот-вот разорвётся от радости.

Я прижал ее к себе, крепко обнял и склонился к ней.

— Я люблю тебя.

А потом я поцеловал её.

Мои губы коснулись её губ, и я ощутил самый приятный вкус, который когда-либо знал. Она ответила на поцелуй, и её губы завладели тем, что осталось от моего сердца, и надёжно спрятали его внутри себя. Я бы целовал её часами. Всю жизнь… но когда мои губы коснулись её губ, что-то напомнило мне, что это единственное мгновение — это все, что у нас было.

Что наш первый поцелуй будет последним.

Когда наши губы слились в поцелуе, комнату наполнил мрачный голос Мрачного Жнеца.

— Я освобождаю тебя, Пайпер МакКолл, от притязаний, которые имел на твою жизнь. Ты свободна. Тебе больше не придётся бояться смерти от руки Мрачного Жнеца. Но ты, Декстер Аллен Рот, по-прежнему принадлежишь мне.

Губы Пайпер задрожали под моим поцелуем.

— Декс? — спросила она, не отрываясь от меня.

Я поцеловал её ещё крепче. Я целовал её в первый раз, в последний и во все промежутки между ними. Я впился в её губы и сжал в объятиях так крепко, что между нами не осталось ни миллиметра свободного пространства, зная, что если мне суждено умереть, то я бы предпочел сделать это именно так.

Я почувствовал знакомое тянущее ощущение внутри себя и понял, что Джи-Ар прямо сейчас предъявляет на меня права. В коридоре послышались возгласы медсестёр и шаги охранников, направлявшихся к палате, но я не обращал на это внимания.

Я держался за Пайпер, пока мог, и целовал её со всей страстью, которой ей должно было хватить на всю оставшуюся жизнь. Она целовала меня в ответ так же страстно, сжимая моё лицо, словно знала, что через несколько секунд его не станет, и к нашему отчаянию примешивался вкус её слёз.

Когда в моем теле почти ничего не осталось, я был вынужден отстраниться. Я в последний раз посмотрел ей в глаза, отгородившись от фиолетового тумана, отделявшего нас от остальной комнаты, и прошептал два слова:

— Будь счастлива.

Она зажмурилась, по щекам потекло еще больше слез, и быстро закачала головой.

А потом я превратился в призрак. У меня больше не было тела, и фиолетовый туман, из которого состояла моя сущность, уносился прочь — туда, куда бы Джи-Ар еще не забирал меня.

Я удерживал ее взгляд так долго, как только мог, и мои последние слова, казалось, растворились между нами, как будто тоже превратились в туман.

Будь счастлива.

А потом наступила кромешная пустота.

Глава 58

Пайпер

«Горе — острое душевное страдание или тревога из-за несчастья или потери; острая печаль; мучительное сожаление»

Я уставилась на тело, лежащее у моих ног. Оно было не более чем грудой кожи и костей. То, что когда-то было живым, теперь безжизненное. То, что раньше было таким полным, теперь стало пустым.

Я смахнула слезы, которые не переставали литься, и посмотрела на человека, который всё это сотворил.

— Что ты с ним сделал?

Мужчина посмотрел на меня с довольным выражением на лице.

— Только заставил его выполнить свою часть сделки. Он не сделал того, на что согласился, и поплатился за это. Своей жизнью.

— Ты больной ублюдок! — закричала я.

— Нет. Я деловой человек. — Он взглянул на дверь, где собирались охранники, а затем шагнул ко мне.

Я отступила на шаг, когда дверь открылась и Фрэнки протиснулась мимо охраны, не обращая на них внимания.

— Оставь её в покое! — крикнула она Мрачному Жнецу.

— Фрэнки, не трогай его, — предупредила я, видение о ее смерти, было все еще свежо в моей памяти. Я не могла потерять и её тоже.

Старик улыбнулся.

— Впервые за всё время мои требования на человеческую жизнь были порушены. Декс, возможно, не смог спасти себя, но он спас тебя.

Он наклонился и поднял тело, словно это была кукла, а затем дверь, через которую мы вошли, открылась, и он, не оглядываясь, шагнул в неё.

Как только дверь Жнеца закрылась, открылась дверь в палату, и в