К сожалению, твоя - Тесса Бейли

— В чем дело? Ты никогда раньше не видела внезапных наводнений?

Она прижалась сильнее.

— Нет!

— Гражданское население. — Он вздохнул, слегка пощекотав ей ребра. — Держись подальше от этой дороги во время шторма. Высота ставит ее ниже, чем русло ручья. — Она ничего не сказала, поэтому он ткнул ее. — Обещай мне, Натали.

— Хорошо. Я обещаю. — Она немного откинулась назад, и ее опухшие глаза и красный кончик носа чуть не заставили его споткнуться. — Конечно, если бы я когда-нибудь застряла там, ты бы просто пристегнул ремни и пришел спасать меня. Совершенно спокойно и непринужденно, как будто ты разогреваешь ужин в микроволновке.

Он оценил свое тело, каталогизируя хаотичное гудение у основания горла, вибрации в кончиках пальцев. Рябь его сердца, которое забилось с головокружительной скоростью от ее слов.

— Для протокола, я не спокоен. У меня достаточно сдерживаемого адреналина, чтобы перевернуть этот грузовик и, возможно, пробежать полумарафон. Если бы ты была той, кого мне пришлось спасать, Натали… — Он покачал головой и продолжал трясти ею до тех пор, пока, вероятно, не стал выглядеть сумасшедшим. — У меня не хватило бы хладнокровия надеть упряжь. Я бы прыгнул и поплыл.

Картина, которую она нарисовала в его голове — себя, застрявшую на острове своей синей машины посреди быстрого течения, — ослабила его руки и колени, поэтому он усадил ее боком на пассажирское сиденье, прежде чем сделать что-то унизительное, как коллапс посреди дороги. Он пытался обуздать бушующий адреналин, и ему потребовалось мгновение, чтобы заметить, как она смотрит на него. Мягко, с зажатой зубами губой и глазами, тяжелыми от влаги, ее грудь вздымается вверх и вниз. Такой уязвимой, какой он никогда ее раньше не видел. Стены упали вниз.

— Я не думаю, что одного месяца будет достаточно, — сказала она сбивчиво, проводя по глазам и икая, глотая воздух. — Возможно, нам придется пересмотреть наши условия.

Вот дерьмо. Там ушло его сердце. Грохот, как из пушки. Она имела в виду то, что говорила? Или ее потрясло спасение на воде? Ему было все равно. Он просто хотел свою жену.

— Забудь о договоре. — Он наклонился и прижал их лбы друг к другу. — Мне не нужны какие-то замысловатые выражения, чтобы знать, что ты принадлежишь мне.

Она посмотрела на него со слезами на глазах.

— Это не так просто.

— Я не хочу простого, — сказал он сквозь зубы. — Никто из нас не хочет.

— Так. что? Я не могу просто. — Дождь так громко стучал по крыше его грузовика, что ему пришлось прижать ухо почти ко рту, чтобы разобрать следующую часть. — Я не могу просто… отказаться от Нью-Йорка.

Легкие Августа наполнились кислородом так быстро, что у него закружилась голова. То, как она произнесла эти слова, звучало не так уверенно. Нет, она казалась открытой для переговоров. То есть она рассматривала альтернативу возвращению на восток? Святой ад.

— Да, ты можешь. Ты можешь остаться со своим мужем, который ради тебя бросится в потоп.

— Это. — У нее были проблемы с дыханием? Должен ли он проводить сердечно-легочную реанимацию? — Это очень романтично, но мы, вероятно, поторопились, потому что только что пережили что-то страшное.

Он покачал головой.

— Я не могу поверить, что все, что потребовалось, это стандартное спасение на воде, чтобы ты решила остаться.

Водянистый смех вырвался из нее.

— В этом не было ничего стандартного. Ты был героем. Ты. — Мышцы ее горла работали. — Ты мог умереть.

— Я? Нет. Я слишком упрям. — Почему его ответ расстроил ее еще больше? Ее губы теперь дрожали? Боже, ему это не понравилось. Нисколько. Рассмеши ее. -Из любопытства, насколько страшно для тебя постоянно жить со мной? От ужина по телевизору до наводнения.

Ни капли колебания.

— Как одно за другим внезапные наводнения.

— Спасибо за честность, — сухо ответил он. — Мы постараемся превратить это в летний шторм без возможных жертв.

Ее внимание переключилось на его рот, и проклятая штука высохла, как будто она щелкнула пальцами и пожелала этого.

— Мне это нравится, — пробормотала она. — Мне нравятся некоторые части бури между нами. Долгие мгновения они смотрели друг другу в глаза. Ее глаза были неуверенными, но полными надежды, и такими прекрасными, такими бездонными, что казалось, куриная кость застряла у него за яремной веной. И он увеличился только вдвое, когда ее ноги раздвинулись, чуть-чуть на сиденье, позволив его бедрам приблизиться к ее теплу. — Я действительно рассматриваю возможность остаться дольше, чем на месяц. У меня нет настоящей работы, моя семья может взять меня или оставить, а ты… мы едва ладим…

— Мы чертова команда мечты, и ты это знаешь. Мы получили это.

— Еще нет. Не полностью. — Она закрыла глаза. — Прямо сейчас, в этот самый момент, мы пытаемся. Я поняла тебя. У тебя есть я. Не мог бы ты привести меня домой и уложить спать?

В отчаянии Август провел еще одну проверку своих жизненно важных органов и обнаружил, что уровень адреналина ничуть не уменьшился. Во всяком случае, он взлетел до небес из-за вполне реальной возможности того, что Натали может подумать о том, чтобы остаться на острове Святой Елены. Что у него действительно есть шанс превратить их брак из брака по расчету в прочный.

Навсегда. Навечно, если бы ты спросила его сердце.

Или его член. Потому что эта проклятая штука всегда была водителем на заднем сиденье, которого нельзя было заставить замолчать. При одном предложении погрузиться в теплую, влажную киску Натали, он рос, как волшебный бобовый стебель Джека. Блять. Он собирался полюбить эту штуку так сильно, что сломал изголовье пополам. К сожалению, в процессе он может сломать девушку своей мечты пополам.

— Ты должна дать мне двадцать минут, чтобы перевернуть колесо, когда мы вернемся домой. — Озадаченность свела ее лоб.

— Хм?

— Оставшийся адреналин, Натали. Мне нужно сначала отработать часть этого или. — Он указал на вершину ее очень гладких, очень раздвинутых бедер. — Я собираюсь оскорбить королеву.

Она сделала двойную попытку. Прищурил один глаз.

— Подожди, значит, я принцесса, а моя вагина — королева?

— А я ее верный подданный. Да. — Наступила тишина.

Но через мгновение его прервал ее смех.

Чистый, музыкальный звук, от которого его грудь сжалась узлом, а из его собственных губ вырвался хриплый смешок. Лбы покраснели, их тела содрогались от радости посреди все еще бушующей бури.

— Ты такой дурак, — выдохнула она.

— Ты можешь научиться жить с этим.

Она кивнула, стала