Вторая попытка для попаданки 2 - Дарья Верескова

своей помощи. Королева Вильгельмина восседала на втором троне на небольшом возвышении, обсуждая что-то с группой приближённых и не спуская строгих, контролирующих глаз с принцессы. Тед Фуллагар стоял в окружении незнакомых мне аристократов, полностью игнорируя своего сына.

А вот и Эстер. Она находилась рядом с родителями Билли, немного в стороне от остальных ликвидаторов и их семей. Она изредка улыбалась остальным ликвидаторам, но нарочито игнорировала меня и Эмму. И конечно, она держала Билли как клещ, не отпуская его рук и не позволяя ему общаться с другими. Если он и мог подойти к друзьям, то только с ней.

Но он не подходил. Его взгляд, направленный на Эмму, был полон отчаяния, будто он хотел объясниться, но не мог. В его глазах была такая боль и вина, что мне самой становилось неловко. Он даже не пытался скрывать свои чувства, надеясь поймать ответный взгляд подруги, которая теперь на него не смотрела.

Начался новый танец, и Эстер вновь увела Билли в центр зала. Я же почувствовала запах цитрусового мыла и услышала доброжелательное:

— Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная незнакомка?

Передо мной стоял Зак, улыбаясь и протягивая свою руку. Он выглядел потрясающе в элегантном костюме, подчёркивающем его стройную фигуру, его рыжие волосы были аккуратно уложены, а тёплые карие глаза светились дружелюбием.

— Не сегодня, Зак, — ответил вместо меня Макс, который находился совсем рядом.

Рыжий стихийник взглянул на Макса со смешком.

— Поражаюсь твоей наглости, Макс. Может, позволишь девушке самой ответить?

В ответ Макс невероятно удивил меня. Вместо того чтобы вступать в конфликт, он тихо произнёс, почти просящим голосом.

— Так надо. Это в первую очередь ради безопасности и репутации Айви.

Зак нахмурился, не понимая, что происходит.

— Айви? Всё в порядке?

Я чувствовала лёгкое сожаление. Мне действительно хотелось узнать Зака поближе. Его открытая улыбка и доброжелательное поведение всегда создавали вокруг него атмосферу тепла и комфорта. Но Макс был прав, и сейчас точно было не время. Не после того интимного танца, который мы исполнили на радость всем репортёрам.

— Да, так нужно, извини — я постаралась изобразить уверенность в своём голосе, и увидела разочарование в глазах Зака.

Он уважал мое мнение. И удалился, пока я корила себя за то, что не узнала его поближе раньше. Но Макс был прав — если я решила сегодня изображать отношения с ним, нужно, чтобы меня не видели с другими мужчинами.

Краем глаза я заметила, как Нил, наш зельевар, увёл Эмму танцевать. Надеюсь, это хоть немного отвлечёт её от мыслей о Билли и Эстер, от того, что друг вступил с ней в близость, имея серьёзные отношения с другой девушкой. В конце концов, родители Билли явно были хорошо знакомы с Эстер, что означало, что их отношения длились как минимум несколько месяцев.

Возможно, мне не следовало вмешиваться, возможно, после этого мы перестанем быть друзьями. Но я хотела, чтобы Билли принял своё решение, зная всю правду. Если после того, как он узнает всё, он всё ещё захочет быть с Эстер, я больше не буду вмешиваться — это его выбор и его право.

***

— О чём ты хотела поговорить? — тихий, взволнованный голос Эстер послышался со стороны двери. Я слегка подскочила на своём стуле и сразу же уставилась на неё.

Девушка смотрела на меня почти с ужасом, не понимая, почему я передала ей записку, в которой было всего несколько слов: “Приходи во вторую гостиную в коридоре за нашей спиной, иначе я расскажу родителям Билли о том, как ты на самом деле поступила в академию”.

Отвратительный шантаж, но мне не было жалко Эстер. Я знала, что ни за что не расскажу ничего родителям Билли, ведь его отношения — это только его отношения, и я не имела права вмешиваться. Я просто хотела показать ему правду. И знала, что моих слов могло быть недостаточно.

— Хотела спросить, какие свои фантазии ты рассказала Билли, чтобы вновь увлечь его, — жёстко хмыкнула я. Пусть думает, что я полная стерва. Я и сама так себя чувствовала.

— Я не фантазировала… — её голос дрогнул. — Я просто рассказала ему правду. И он принял меня такой, какая я есть.

Она не уточняла, что именно было правдой, но утверждала, что Билли принял её. Она не знала, сколько я знаю, потому что я никому не рассказала, что услышала в тот день в кабинете профессора Диксона. Билли принял ту версию, которую она ему дала, но я ни за что не поверю, что, узнав всю правду, он всё ещё будет поддерживать Эстер.

— Интересно, какую версию правды ты ему рассказала, Эстер? — я откровенно блефовала, следя за её лицом, пытаясь угадать, что же она сказала. — Может, ты сказала ему, что я всё придумала? Или что ты делала это ради семьи, чтобы вытащить их из бедности? А может, ты обвинила во всём профессора Диксона? Сказала, что он вынудил тебя, шантажировал? Грозил отчислением?

По тому, как её бледное лицо стало ещё белее, я поняла, что попала в точку. Билли не мог не купиться на такую историю. Наверняка он пожалел “бедную” Эстер и был с ней из жалости.

— Это и есть правда, — её голос дрожал, и в глазах заблестели слёзы. — Он принудил меня, у меня не было выбора. Как ты можешь быть такой жестокой? В тебе что, совсем нет женской солидарности? Я и так мучаюсь от кошмаров, этот период навсегда останется со мной, — она всхлипнула и опустила голову, её