Белая Госпожа - Вера Александровна Петрук

люди были подобны шкатулке с хитрым замком, от которого потерян ключ, но некоторые напоминали коробку без крышки, в которую собрали все самое ненужное и ядовитое - заглянешь в такую и отравишься. Феликс Бардуажский был подобным коробом, от которого Дэйра предпочла бы держаться подальше.

- Маркиза Дэйра Ингара Фредерика Айно Зорт, - сухо представилась она, жалея, что приходиться делать это самой. Лучше бы ее представил капитан, но Белиорский глазел на разбойника, который все-таки сорвался. Мужчина хрипел и отчаянно пытался нащупать ногами спасительное бревно, но лишь раскачивал ветку, на которой висели два его еще живых товарища. От его попыток спасти свою жизнь им приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы не соскользнуть самим.

- Вы можете звать меня Дэйра Ингара Фредерика, - ответила девушка и развернулась, чтобы вернуться в карету, но Феликс ловко преградил ей путь:

- Ха-ха, маркиза, я это запомню, отличная шутка, - похоже, парень искренне веселился. - Уважаемый граф Эстрел считает, что подобные зрелища не для дам, но я убежден, что современная женщина способна увидеть прекрасное в любом явлении, даже в смерти. Правда, милая?

Окрыленная, что ее, наконец, заметили, Ирэн расцвела и, ухватив Дэйру за руку, поволокла подругу к берегу.

- Он просто поразителен! - горячо зашептала она ей на ухо. - Не зря я молилась Амирону. Ах, это мой Феликс нас спас. Я и представить такое не могла. Слышишь, как у меня бьется сердце?

Дэйра слышала грохот реки и кряхтение танцующих над водой разбойников. Их осталось двое.

- Это вы придумали? - спросила она Феликса, кивнув на бревно.

Бардуажский проявлял к ней странный интерес, который чувствовался на расстоянии. Жадно всматривался в лицо, норовил ухватить под локоть, но все-таки вспоминал этикет и принимался кивать головой, стараясь поймать ее взгляд из-под вуали. Царапины на ее щеках и подбородке, несомненно, интриговали молодого маркиза. Обычно люди не хотели смотреть ей в лицо, и подобное внимание Дэйру настораживало.

- Так казнят бандитские шайки в Согдарии, - с гордостью ответил Феликс. - Я решил перенять полезный опыт драганов. Тем более, что для этой местности подобная казнь подходит изумительно. Это река моего детства. К полудню вода здесь поднимается, так как под солнцем начинает таять ледник. Он как раз за лесом находится. Справедливое наказание от самой природы. Едва вода поднимется, бревно упадет в реку, оборвав никчемные жизни мерзавцев. Я им рассказал об их участи, но они продолжают нас развлекать. Не знаю, на что надеются. Однако нам грех жаловаться - как никак, а развлечений в Бардуаге совсем не осталось.

Словно услышав его слова, один из бандитов вдруг замер и, прохрипев какое-то проклятие, соскользнул с бревна в воду. Сам.

- Осталась девчонка, - ухмыльнулся Феликс. - Она одна у них в банде была. Дралась, как черт. Солдаты просили отдать ее им, но я за равенство. Раз решила стать разбойницей и носить медвежью шкуру, то пусть и отвечает за свои поступки наравне с другими. Спорим, что тоже сама спрыгнет?

Только сейчас Дэйра обратила внимание на то, что разбойников называли медвежатниками. Все верно - они же через Медвежий Угол проезжали, а здесь, судя по рассказам хозяйки Копры, все разбойники рядились в медвежьи шкуры, изображая из себя оборотней. И тут она вспомнила кое-что еще. Девчонка. Разбойники. Оборотни-медведи. Кажется, подобное она уже слышала. Только в другом месте и от другого человека.

- А где Нильс? - встрепенулась она.

- Да вон там, у лошадей, - махнула рукой Ирэн. - Зря все-таки его с нами отправили, проблем от него только. Раскричался, что вешать бандитов нельзя, надо, мол, правосудие и в замок к герцогу. Конечно, мой Феликс его быстро на место поставил. Сказал ему, что если не отойдет в сторону, то Нильс сам будет на ветке рядом болтаться. Так мальчишка еще и в драку полез. Хорошо, что у Фэла солдат много. Томас пообещал оруженосца своего выпороть, а я лично за этим прослежу. Думаю, Нильс знает эту девчонку, потому раньше у него я такой тяги к справедливости не замечала. Наверняка, какая-нибудь бывшая любовница. Кстати, по ней видна, что она из Эйдерледжа. Только у нас такие курносые, рыжие и конопатые, скорее всего, родом из Лаверье. А значит, еще и беглая ко всему. Такую бы сначала высечь до кости за побег, а потом вешать.

Дэйра повернулась к лошадям и встретилась взглядом с Нильсом. Кажется, он смотрел на нее уже давно. Лицо было бледным, злым, губа разбита, на щеке ссадина. Теперь не только она побитой будет ходить. Бросив взгляд на несчастную над рекой, Дэйра попыталась найти в ней сходство с Нильсом, но не смогла. Правда, лицо девицы было закрыто растрепанными космами, да и вообще голова в петле виселицы сильно отличается от головы обычного человека. Может, Ирэн была права, и связи были отнюдь не родственные?

Ее окликнули. Феликс звал Дэйру на берег, откуда открывался лучший вид. Этого парня нельзя было терпеть и минуту, а Ирэн собиралась жить с ним всю жизнь. Поистине, что-то куда более страшное, чем разбой на дороге, было в браках по расчету, потому что в искреннюю любовь виконтессы Карлбири к молодому маркизу Дэйра не верила.

- Том, - негромко окликнула она брата, проигнорировав приглашение Феликса. - Это сестра Нильса.

- Знаю, - Томас даже не повернулся. - И что это меняет?

- Ее сейчас убьют!

- Она преступница, - сурово ответил брат. - Кажется, именно так с преступниками и поступают. Я обещал отпустить Нильса на поиски сестры, но не обещал вытаскивать ее голову из петли. Я и так сделал все, что можно - не вмешался. Он тоже сделал все возможное. Получил по морде, а в замке получит еще и плетей, потому что вабарский кодекс кое-чему меня обязывает. И ты голову не теряй. Картину можно нарисовать, только если есть холст. Но холста нет. Есть девица, которая сделала сознательный выбор. Не думаю, что ее силой заставили разбойничать. Слышала бы ты, что она тут несла, пока ее вязали. Вабары - зло, всех нас надо перерезать... Нильсу предстоит выбрать, с кем он - с нами или с ними.

- А если он уже выбрал? И не в нашу пользу? - осторожно спросила Дэйра.

- Я его предупредил. Могу отпустить на все четыре стороны, но тогда он станет беглым, а прикрывать его шкуру я не собираюсь.

- Ты же в столице сам бежать