Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

— Вы меня помните?

— Таких клиентов не забывают. Но ответ ты уже получил. Или надеешься, что он изменился?

Он усмехнулся, скрестив руки на груди.

— Мне нужны детали. Ты сказала, что я полюблю «ту, что подменили». Или как-то так. Но кто она? И где настоящая Эвери?

Пифия бросила в огонь щепотку серого порошка и долго молчала.

— Ты имеешь право знать. Твоя жена ушла туда, где нет льда. Где металлические птицы режут небо, а люди лечатся светом, который жжет, но не греет. Она была больна.

— А та… другая?

— Тоже. Умирала. Умерла. Сильная душа. Прорвалась между сколом в Сферах.

— А Эвери?

— Жива. Там. Яд больше не травит ее изнутри.

— Что мне делать? Как поступить?

—Решать тебе. Но ты уже знаешь ответ.

— Да чтоб вас всех! Можно просто сказать прямо?

Пифия рассмеялась дребезжащим старушечьим смехом:

— Сильный мужчина. Нетерпеливый. Честный. В этом твоя слабость. Чего ты сам хочешь?

— Ее! — вырвалось у Люминора.

— Вот и ответ.

— Я верю в выбор.

Пифия рассмеялась – звук, похожий на падение стеклянных бусин.

— Тогда выбирай. Но помни: даже если откажешься от нее – она уже изменила твой путь.

Снежный луг искрился под неожиданным, совсем не зимним солнцем. Я стояла на холме, стуча зубами. Внизу, среди сугробов, рабочие возводили вольеры для лис, а Гидеон наблюдал за процессом с выражением легкой насмешки. Чтобы выловить его посреди работы (в которую феникс вовлекся с совсем не присущей типичному аристократу страстью), пришлось попотеть. А теперь я мерзла в своей шубе, которая на поверку оказалась просто теплым меховым пальто.

Я подошла ближе, решив, наконец, добиться ответа. Кое-кто упомянул пифию. Та шустрая девчонка, что явилась с Гидеоном – Вивиен, его кузина. Даже мама нашла ее чрезмерно болтливой.

— Ты был у пифии.

— Вивиен донесла? Увидела склянку с наклейкой у меня в комнате.

— И что она там делала?

— Стояла на столе. Пифия дала для успокоения нервов. С традиционной эмблемой, конечно же.

— Я не о склянке, а о твоей кузине.

— Ты ревнуешь?

— Гидеон!

— Я гощу у тети в столице. Разбирательство до сих пор идет, и мне трудно каждый раз пользоваться порталом из Долины.

— Ты знаешь, кто я, — сказала прямо. — И почему я здесь.

Гидеон медленно повернулся. Его глаза скользнули по мне с новой порцией любопытства.

— Конечно знаю. Ты здесь, потому что я привез тебе рабочих. А то твои лисы скоро разбегутся, и кто тогда будет тебя развлекать?

— Я не Эвери. Я не причинила ей вреда… но я не она.

* * *

… Они появились утром. Я стояла на крыше, показывая Луне пейзаж. Было слышно, как этажом ниже в комнате мама проверяет Габби на знание арифметики. Мне было неуютно. Я сама учила Габриэля сложению, вычитанию и прочим полезным в жизни навыкам, и теперь моя репутация нетерпеливого, но настойчивого учителя подвергалась серьезному испытанию.

Пространство над лужайкой дрогнуло. Воздух раскололся синим мерцанием, и из разлома портала шагнул Гидеон – в черном дорожном плаще, с привычной усмешкой на губах. Но прежде чем портал успел схлопнуться, за ним, словно тень, проскользнула тоненькая блондинка в белых мехах.

Я передернула плечами. Опасный фокус – запрыгивать в портал в последнюю секунду. Сплющит – моргнуть не успеешь. И что это, Темные Небеса, за Снегурочка на мою голову?

— Знаешь ее? — спросила я у Луны.

— Вивиен, кузина Гидеона. Не помнишь?

— Помню. Смутно.

Луна фыркнула:

— Ты терпеть ее не могла. Называла капризулей. Она постоянно пакостничала, по мелочам. То духи разольет, то раздразнит Эллис. Ну… капризуля выросла.

— Вижу, — сухо заметила я.

Смех незваной гостьи достиг наших с Луной ушей. Я вообще заметила, что акустика на крыше замечательная: слышно не только, что творится в доме, но и на лужайке, и частично в саду. И видно тоже… неплохо, все как на ладони.

Девица поправила белокурые локоны, выбившиеся из-под мехового капюшона, и тут же улыбнулась – слишком ярко, слишком нарочито.

— Ну вот, я же говорила, что успею! — голос, словно колокольчик, глаза – озера… слишком глубокие, чем хотелось бы, наверняка с омутами и чертями.

Гидеон скрипнул зубами, но не обернулся.

— Я тебя не звал.

— Но ты же не станешь меня прогонять? — девица сделала шаг вперед, ловя взгляд феникса. — Я просто хотела проверить, как поживает Эвери. Мы так давно не виделись. Я была ребенком и ничего не понимала!

Гидеон лишь хмыкнул и двинулся в сторону крыльца.

Вивиен, не смутившись, рванула следом, ее сапожки оставляли на снегу аккуратные отпечатки.

— Я бы могла помочь ей освоиться. Ну, знаешь… женская дружба и все такое.

— Эвери уже освоилась. Тебе нечего здесь делать.

— А ты здесь зачем?

Присоединяюсь к вопросу: зачем?

Вивиен как раз заметила меня и начала прыгать на месте, взмахивая руками.

— Эвери! Дорогая!

Гидеон мрачно подвигал челюстью, глядя на кузину. В уголке его рта дрогнуло – то ли раздражение, то ли что-то еще.

Я спустилась вниз. Луна пошла к маме – предупредить о гостях и распорядиться насчет обеда.

— Эвери, это Вивиен. Моя двоюродная сестра. Не уверен, что ты ее помнишь.

В глазах Вивиен промелькнуло что-то… нехорошее, но девица тут же вспыхнула ослепительной улыбкой и шагнула вперед, протягивая руки, будто собиралась меня обнять. Я, разумеется, словно бы случайно отступила назад. Вивиен сделала вид, что так все и задумывалось, и в последний момент схватила меня за пальцы, сжимая их с показной нежностью.

— О, я так мечтала с тобой познакомиться по-настоящему! Гидеон так редко говорит о тебе, что я начала думать, будто ты вообще миф!

Да неужели?

— Тоже рада познакомиться и узнать тебянастоящую,— ответила я, с откровенным любопытством изучая блондинку.

Красивая, с идеальными чертами лица, мраморная кожа, дивные глаза, в которых читалось что-то… неестественно восторженное. Ушки. Острые. Все понятно – эльфийская кровь.

Вивиен махнула рукой:

— Мы же теперь почти сестры! Ну, или как там… — она бросила взгляд на Гидеона, но тот стоял в стороне, скрестив руки, с выражением обреченного на смерть от светской слащавости.— Не обращай на Гидди внимания. Он только притворяется сердитым. На самом деле обожает, когда я рядом. Правда, Гидеон?

Гидеон медленно поднял бровь.

— Я терплю.

— Смешной,